Андрей Посняков - Вандал (сборник)

– Теперь сюда, вон в эту яму! – Ксан резко остановился.

– В яму?!

– Ну да! Только уж держитесь меня, там темно, сами не выберетесь!

– Ой, заведет он нас, Саня, ой, заведет! Не верю я что-то цыганам.

Александр ничего не ответил, задержался, осматриваясь, насколько это было возможно, и, никого не заметив, нырнул в яму последним.

Это оказался подземный ход – узкая и невысокая галерея, вырытая неизвестно кем и неизвестно когда. Судя по стенкам, отсюда прежде брали песок и щебень.

– Осторожно, сейчас ступеньки, – свистящим шепотом предупредил Ксан и чуть погодя торопливо добавил: – Вы точно меня не обманете насчет еще одной дюжины монет?

– Да нет же! К чему? Не такая уж это большая сумма.

– Поклянитесь! Всеми святыми клянитесь, какие знаете.

– Клянемся святой Девой Марией, святым Петром, святым Павлом, святой Перпетуей, покровительницей славного Карфагена, Святой Троицей…

– Достаточно! – обрадованно воскликнул парень. – Теперь я вам верю. Идемте!

– И чего он так радуется? – получив краткое объяснение Саши, искренне недоумевал Весников. – Ну, подумаешь, поклялись всеми святыми… могли и соврать.

– Да вот именно что не могли, Коля! У этих людей мировоззрение религиозное и никакое другое, они всех по себе судят, а ведь клятвопреступление – страшный грех! Кому охота взять его на себя ради каких-то жалких денариев?

– Все равно, – упрямо заявил тракторист. – Не верю я этим цыганам.

Подземным ходом шли долго, минут двадцать, а потом как-то сразу выбрались на поверхность, оказавшись в галерее полуразрушенного портика, освещенного призрачным светом луны. Вокруг высились мраморные столбы, чернели остатки стен, и густые кроны деревьев мрачно темнели на фоне достаточно светлого звездного неба.

– Это старое кладбище. Скоро придем, – дождавшись спутников, шепотом сообщил Ксан. – Уже недолго осталось… Тсс!!!

Через пару шагов он вдруг застыл, услышав какой-то странный звук…

– Что такое? – тронув парня за локоть, тихо спросил Александр.

– Тихо! Слышите?

Молодой человек прислушался.

– Похоже, кто-то копает землю. Наверное, могильщики – ты же сам сказал, что здесь кладбище.

– Это кладбище пунов! – сдавленным от ужаса голосом произнес юноша. – Проклятые язычники хоронили здесь людей, принесенных в жертву своим мерзким кумирам – Молоху, Ваалу, Кибеле… О, эти гнусные идолы поедали живую плоть!

– Так может, нам лучше поскорее уйти? – быстро перебил Саша. – Пусть себе копают, нам-то какое дело?

– Поздно! – Ксан никак не мог опомниться от страха. – С кладбища один выход, между тофетами – жертвенными столбами.

– Тогда пойдем назад!

– Да-да, – дрожа, закивал парнишка. – Именно назад, именно…

– Думаю, назад мы тоже опоздали, – вдруг проговорил Нгоно. – Слышите шаги? Подземным ходом кто-то идет!

– Неужели заметили?

– О, горе нам, горе! – Ксан вскинул руки к небу. – О, Господи Иисусе…

– Ну ладно, хватит причитать, – быстро осмотревшись, Александр отвесил парню легонький подзатыльник, так что у бедолаги лязгнули зубы. – Быстро прячемся во-он в те кусты. Коля! Не отставай!

Едва ночные путники успели укрыться, как из подземного хода на кладбище явилась целая процессия – человек с десяток, а то и больше, все в одинаковых длинных плащах-балахонах. Выбрались, переговорили о чем-то – и направились на звук, издаваемый неведомым могильщиком. Четверо несли длинный ящик, похожий на гроб.

– Похороны у них тут, что ли?

Саша осторожно выглянул из кустов, но тут же поспешно юркнул обратно: словно по команде, у старого жертвенника вдруг вспыхнули факелы, выхватив из темноты высокую, немного сутулую фигуру, стоявшую меж тофетами с мечом в руках! Меченосец, как и все присутствующие, был одет в такой же бесформенный балахон с капюшоном, нечто вроде старого римского плаща – пенулы.

– Мы пришли, брат Марцелий! – Явившиеся из подземного хода поклонились, осторожно поставив на землю гроб… Или просто ящик?

– Открывайте! – властно приказал меченосец и тут же добавил с явным недовольством: – Сколько раз вам говорить – не называйте меня по имени!

– Но тут же все свои, брат!

– Среди чужих предателей не бывает. Только среди своих. Покажите отступницу!

Четверо тут же нагнулись, сняли крышку гроба… Да, это действительно оказался гроб, в котором лежала обнаженная женщина, молодая и бледная, как воск.

Марцелий склонился, воткнув в землю меч, протянул руку:

– Но она же мертва!