Андрей Посняков - Вандал (сборник)

– Очень и очень далеко, Николай, – честно ответствовал молодой человек и, осторожно распахнув дверь, выглянул наружу.

– Господи! – испуганно перекрестился Вальдшнеп. – Никак – луна! Целая! Саня… а эти цыгане, они за нами не погонятся?

– Цыгане? Ах, эти… полагаю, что нет. Можем спокойненько подремать до утра.

– Подремать?

– Николай, ты выключишь наконец фары? Смотри, аккумулятор посадишь, а другого здесь взять неоткуда.

– Саня-а-а… А где все-то? Рябов Конец где? Тайга… Озеро?

– Ну, озер тут много – завтра увидишь. А сейчас – спать.

– Да не могу я спать-то! Вот так заехал туда – не знаю куда. Вторые сутки места себе не нахожу… Как вот проснулся.

– А-а-а-а! – догадался Саша. – Так ты, значит, в трактор забрался поспать?

– Ну да, а куда ж еще-то? В избе шумно – вы там в дорогу снаряжались. Я и подумал – дай-ка вздремну пару часиков… глаза чего-то слипались – прямо мочи нет.

– Так-так… Ты, значит, в трелевочнике лег, а его и утянуло… скорее всего – вместо наших парней… или – параллельно. Ну да что теперь гадать?

– Саня… ты про что это, Саня, а? Слышь, а давай-ка мы завтра поутру домой поедем, в поселок! Ну, правда, поедем, а то что тут делать-то? Куда-то подевались все… Цыгане какие-то кругом, хижины, жара. Луна вот эта! Она-то откуда взялась… такая!

– Откуда надо – оттуда и взялась, – грубо перебил молодой человек. – Сам скоро поймешь все.

– А что пойму? Что понимать-то, Саня? А? Где деревня-то? Поселок? В какой стороне? Ездил-ездил вчера почти целый день – без толку! Камни какие-то кругом, папоротники, пальмы… Откуда у нас пальмы-то?

– Оттуда же, откуда и луна. Слышь, Николай, – у тебя горючки-то в баке много осталось?

– Да есть еще. Тут ведь и навесной бак имеется. – Включив массу, Весников взглянул на приборы. – Километров на сто пятьдесят хватит, а то и больше – как ехать.

– Экономно будем ехать, Федорыч, экономно.

– Ну, тогда на двести.

– А вот это славно!

– Так куда поедем-то?

– Утром увидим. А пока – спи. Силы нам еще пригодятся.

– Слышь, Саня… Этот-то твой, черненький, уже храпит. А я… а мне неохота что-то, Саня! А давай… давай лучше водочки, а?

– А что, есть? – Вот тут Александр удивился. И наиболее удивительным было не само наличие в трелевочнике водки, а то, что тракторист ее еще не всю выпил, хотя времени на то имел целые сутки!

– Понимаешь, – рассказывал Николай, вытащив литровый жбан, где на донышке еще плескалось граммов двести, – я ее, голубушку, с собой взял, греться. А вчера… вчера целый день нервничал – выпил, конечно, но ни в одном глазу, а потом и пить уже не хотелось. А к вечеру цыгане эти набежали, камнями в трактор кидались. Я и подумал – ну их к ляду, даже из кабины выходить не стал, завелся да поехал по дорожке – тут она, похоже, одна. Куда-нибудь, думаю, да выеду. С утра-то часа два крутился, едва в болотине не увяз.

– У тебя закусь-то есть, Федорыч?

– Да вот, сырок плавленый… должен быть.

– А пить из горла будем?

– Да что ты, что ты… – Весников суетливо вытащил из-под замызганного сиденья отвертку. – Сейчас вот подфарники снимем…

– Тогда пойдем на улице сядем… пусть человек спит. Тесновато в кабине-то.

– Да уж, не автобус. Сейчас, сырок найду… ага… идем!

Выпив, Весников понемногу успокоился, видно было – рад встретить хорошего знакомого, с которым и все непонятки казались нипочем, особенно – под водку.

– Слышь, Саня, а в поселке гутарят – будто на День города в район какого-то артиста известного пригласили. Не врут?

– Не врут. Мои нефтяники его аппаратуру привезли. Ну, по пути захватили.

– А-а… То-то я и смотрю – барабаны у них, тарелки. Во, думаю, какие бурильщики интересные… веселые. Это… клуб и художественная самодеятельность, как раньше. Вот, помнится, в семидесятые еще, у нас в клубе ансамбль был, ВИА «Багульник» назывался, ох, так играли… так… И вообще, раньше музыка куда как лучше была!

– Не факт! – намахнув граммов пятьдесят из подфарника, Саша обиделся за свою юность, пришедшуюся на начало лихих девяностых. – Чем лучше-то?

– Да как же! – Весников аж глаза выпучил.

И это было хорошо, Александр его специально провоцировал: пусть уж покричит, поспорит, глядишь, и легче примет потом суровую правду жизни, в которую и поверить-то, наверное, ну никак невозможно. А как же не поверить?! Луна-то вон она, в небе висит фонарем, светит нахально! Луна! Месяц Месяцович, честь по чести, а не какой-нибудь там астероидный пояс!

– Да как же! – хорохорился Весников: приятно ему было чувствовать себя в роли защитника старых и куда более справедливых порядков, как, впрочем, не ему одному, казалось. – Вот раньше, помню, были… Валентина Толкунова, Людмила Зыкина, эта еще… Сенчина, во! Тоже Людмила, кажись…