Андрей Посняков - Вандал (сборник)

– И эту засаленную тунику переодень, – подумав, приказал хевдинг. – Ведь есть же у тебя новая. Руки и лицо тоже не забудь вымыть… все, иди, потом покажешься. Да скажи Маргону – пусть тоже собирается.

Слегка кивнув головой, Эльмунд удалился, Саша же встал и, потягиваясь, прошелся по комнате, удивляясь самому себе – все ж таки удалось выкроить время для этой поездки, чрезвычайно важной в его непростом деле. Гунна говорила – ехать полдня. Туда полдня, обратно, да еще там… К завтрашнему вечеру должны бы управиться – правда, смотря как повезет. Да ведь должен, должен помочь Господь, ведь уже известно даже примерное место, осталось только лично взглянуть, убедиться – и потом уже думать, что предпринять. Конечно, хорошо было бы пробраться на борт судна, увидеться с Катей, вытащить ее… Эх, была бы дружина! Ладно, пока хотя бы присмотреться… и даже, если повезет, подать какой-то знак… записку! Чтоб Катя с профессором точно знали – на произвол судьбы их не бросили, что есть – и будет, обязательно будет! – поддержка… А такая уверенность для узников означала бы очень многое. Одно дело, догадываться и верить, и совсем другое – точно и наверняка знать.

Минут через пять Эльмунд явился, как и было приказано – показаться. Что ж, неплох, неплох – Александр с удовлетворением оглядел мальчишку: узкие, недавно пошитые штаны с обмотками, башмаки крепкой воловьей кожи, по сути – мягкие мокасины без каблуков, плотно охватывающие ногу, длинная, добротной шерстяной ткани, туника, темно-зеленая, с узким кожаным поясом, на котором болтались кошель, широкий – в красных замшевых ножнах – кинжал и костяной гребень. Гребень сей умывшийся до румянца парень явно использовал по назначению – наконец-то расчесав свои длинные космы, стянутые тоненьким ремешком – вместо шапки.

Да, конечно – и плащ, плащ – длинный, темно-синий, с меховым подбоем… нет, конечно, не соболь и не горностай, но все же не кошка и не заяц, – бобер. Да еще полоса по подолу, узорчатая вышивка в виде звериных фигур, да бронзовая застежка-фибула, тоже не простая – с рисунком. Недешевый плащик!

Сам хевдинг оделся примерно так же, разве что поверх узкой туники надел еще одну – широкую, с короткими рукавами, и вышивкой, а уж поверх нее накинул желтый, с красным подбоем, плащ. Круглую кожаную шапку Александр подарил Маргону – с детства не терпел головных уборов, даже зимой тяготился, и это – российской зимой, со снежком, с метелью, с морозцем – а уж про здешнюю-то дождливую зиму и говорить нечего.

Запасливый Маргон прихватил в дорогу припасов – навьючили на казенную лошадь аж две сумы, а что – запас карман не тянет, тем более не на своем горбу тащить. А что для лошади две сумы? Тьфу!

Вот они, привилегии казенной службы – как госслужащий (великого Гуннериха-наследника граф) Александр горделиво сидел в седле, вызывая зависть и преклонение окружающих – лошади (а уж боевые кони – особенно) были в те времена ну о-очень дороги, и далеко не каждому хевдингу по карману.

Саша ехал на пегом жеребце… «Лексусы» с «Ламборжини» отдыхали! А двое слуг – Маргон с Эльмундом – не менее гордо шагали рядом, налегке, без всякой поклажи.

– Эй, посторонись, посторонись! – в людных местах покрикивал Маргон. – Дорогу господину королевскому графу!

Сторонились. Побаивались. И завистливо посматривали на жеребца.

Когда путники миновали восточные ворота, с утра еще плотно затянутое серыми облаками небо прояснилось, появилась просинь, а вот и блеснуло солнышко, осветило дорогу, сжатые поля, оливковые рощицы.

Александр оглянулся на вершине одного из холмов – ах, до чего же был красив Карфаген! И это – несколько раз разрушаемый и полностью отстраиваемый вновь. Можно себе представить, что тут было при пунах, в давно ставшие легендарными времена Ганнибала.

Александр ехал неспешно – не бежать же его спутникам всю дорогу бегом, плюясь и ругая своего господина? Да и казенную лошадь сразу же загонять не следовало – мало ли, еще и пригодится? Как бывший каскадер, Саша вполне мог бы сейчас бросить ее в галоп – мелкой рыси пока еще изобретено не было – или даже взять с ходу во-он ту кучу камней, просто вот так, перепрыгнуть… А что? Жеребец вроде бы неплохой, так что – запросто. Только вот – зачем зря выпендриваться-то? Без всякой к тому нужды?

Маргон ушел вперед, а Эльмунд все шагал рядом, щурясь от солнца и довольно напевая какой-то мотив… весьма даже знакомый… Нет, определенно – знакомый!