Андрей Посняков - Вандал (сборник)

Точно!

– Ла исла бо-ни-та…

Песня Мадонны, затем перепетая французской певицей Ализе. Любимая песенка Кати…

Хевдинг повернул голову:

– Что ты там такое поешь, дружище?

– А песню!

– Я понимаю. А что за песню-то?

– Мне матушка ее в детстве пела. А ее научил отец.

Понятно… Ну, Ингульф… надо же – запомнил даже слова, правда, только одну строчку, и ту – на припеве: ла исла бонита…

– Эльмунд, а про что эта песня-то? Ну, что слова значат?

– Не знаю, мой вождь. Какое-то древнее заклинание… или прибаутка.

Ближе к полудню, как раз у дубовой рощицы, вдруг, словно из-под земли, возникли вооруженные копьями стражи – двое молодых и третий, постарше, с большими вислыми усами – начальник:

– Кто такие? Куда?

– Я – торговый агент, еду в Гадрумет, – с широкой улыбкой Александр спешился и протянул вислоусому заранее приготовленную для подобных случаев денежку. – Вот свернули, набрать во фляжки воды. Там ведь родник где-то.

– Нельзя здесь сворачивать, – покачал головой страж. – Во-он там объезжайте. Где старый дуб, видите? За ним будет селенье – там и разживетесь водицей.

Кивнув, Саша поворотил коня…

– А у них там воинов – по всему лесу, – догнал чуть поотставший Маргон. – Почти что за каждым кустом! И чего стерегут?

– Хевдинг! – Эльмунд поднял голову. – Так я проберусь, посмотрю?

– Опасно!

– Ха! – Вот уж этим своим восклицанием Александр еще больше распалил мальчишку. – Это вам опасно, вы – здоровые мужики, каким нечего в лесу делать. А я – другое дело. Если попадусь, скажу – пошел за хворостом.

– Неплохая идея, господин! – ухмыльнулся Маргон. – И впрямь – пускай посмотрит? Чем он рискует-то? Ну, оборвут уши или дадут пару пинков… и то – если попадется.

– Хорошо, – Саша спрыгнул с коня. – Согласен.

– Ну, так я пошел, – обрадованный Эльмунд тут же сиганул с дороги.

– Эй, эй! Постой-ка! – чуть подумав, почти сразу же закричал хевдинг. – Стой, кому говорю?! Упрямый мальчишка… Маргон, догони-ка его, уж сделай милость.

– Сейчас, господин Александр.

Слава богу, подросток не успел далеко убежать, вернулся, удивленно хмыкнув:

– Что? Забыл чего сказать, вождь?

– Забыл?! – Александр хохотнул. – Нет, друг мой, это ты забыл. А ну-ка, посмотри на себя. Что у тебя за плащ, что за туника… не слишком ли шикарно для сбора хвороста?

– Ах да, – согласно кивнул Эльмунд. – Про это-то я не подумал. Ну, да ничего… сейчас…

Усевшись прямо в пожухлую траву, он вмиг размотал обмотки и скинул обувь, затем снял и плащ, аккуратно повесив его на росший неподалеку куст.

– И все равно, – скептически ухмыльнулся Маргон. – Туника уж больно добротная. А не повалялся бы ты в грязи, парень? Ну, хотя бы во-он у той лужи…

Мальчик ощетинился:

– Я что, свинья? Сам валяйся!

– А ведь придется, – быстро вмешался в спор Александр. – Я думаю, Маргон совершенно прав – чем грязней туника, тем меньше риска. Уж таки придется тебе поваляться, дружище Эльмунд!

– Ну, если ты так сказал, мой вождь…

Махнув рукой, подросток живенько сбросил пояс и… чуть постояв у лужи, со вздохом бросился в грязь. Возился, словно поросенок, только что довольно не чавкал…

– Ну, хватит, хватит, вылезай, – смеялся Маргон. – Ишь, понравилось!

Извалявший в грязи Эльмунд еще побегал меж колючими кустами, так, чтоб висели клочья, потом оглянулся с усмешкою:

– Так? Теперь – хорошо?

– Вот теперь, поистине, славно! – одобрительно кивнув, хевдинг наконец дал добро на разведку, и парень – грязный, всклокоченный, со свежими царапинами на лбу и щеках – тут же исчез в кустарнике.

Оставив Маргона дожидаться разведчика у старого дуба, Александр прыгнул в седло и поехал вдоль по дороге, к видневшемуся за полями селению или, лучше сказать – вилле, хотя в России эту пару неказистых домишек под худосочными пальмами, скорее, назвали бы хутором.

Нет, он не стал заезжать – не хотелось вызывать подозрения, уж лучше было сначала дождаться возвращения Эльмунда, а потом уж решать – что дальше делать. Саша просто хотел осмотреться, проехаться по дальним холмам, прикинуть, что к чему. Усмехнувшись, прищурился, глядя на медленно, но верно заволакивающие небо тучи – как бы не пошел дождь, надо бы поспешить, пока еще видно. Да, действительно, с дальних холмов было хорошо видно море. Сине-стальное, с белыми барашками пены, оно казалось гигантским живым существом, соленое дыханье которого чувствовалось даже здесь, на значительном отдалении.