Андрей Посняков - Вандал (сборник)

– Куда мы идем? – улучив момент, наконец, спросил вождь.

Маргон усмехнулся:

– В гавань. Больше нам здесь нигде ловить нечего! А там… там затаимся, правда, только на время… Ты – чужестранец. Наверняка у тебя есть какой-нибудь знакомый кормчий.

– Да есть…

– Вот и славно! Не будем же терять времени! Мне тоже в этом городе не жить. По крайней мере, в ближайшее время. А лет через пять можно будет и вернуться… не раньше.

– Что, все так плохо?

– Мои дружки… Обязательно донесут! А больше мне и податься некуда – ни семьи, ни родичей.

Так вот почему он и не пытался свалить! Имел на Сашу виды.

Гавань встретила беглецов свежим соленым ветром, запахом морской капусты и жарившихся на многочисленных жаровнях каштанов. О, великий Гиппон, Гиппон Регий! Сотня больших кораблей покачивалась у причалов, сотня, а, может, и больше! «Пузатые» торговые суда, юркие актуарии и снеккъи, задравшие кровожадные морды форштевней грозные «драконы моря». Тысячи, тысячи человек… Попробуй здесь отыщи хоть кого-нибудь.

– Вполне можно отыскать, – грустно усмехнулся Маргон. – Если знать нужных людей – очень даже быстро.

– Наш любезнейший друг Гундмунд таких знает?

Парень лишь молча кивнул, и хевдинг ободряюще похлопал его по плечу:

– Ну, тогда пойдем, поищем знакомого кормчего.

– Самое главное – чтоб он нас не предал!

– А в этом уж будь спокоен, о, друг мой!

«Голубой дельфин» стоял на месте. Все там же, где и был – у дальнего края причала. Да и куда он мог бы деться, ведь с момента Сашиного ухода не прошло еще и пяти часов. Да уж! А сколько всего за это время случилось! Записка… все же зря Александр так расслабился, вытащив из бутылки записку на глазах у трактирного служки. Ну, не терпелось. Разволновался – все-таки, весточка…

– У тебя есть знакомые в Карфагене? – Александр внимательно посмотрел на Маргона.

– Да есть один человек, – нехотя признался тот. – Правда, добрыми знакомыми таких уж точно не называют.

– Ладно, – хевдинг снова стукнул своего спутника по плечу. – Может, он нам и не понадобиться, кто знает? Карфаген, Карфаген ждет нас, быть может, на славу… а может быть – на погибель! Так скорей же, друг мой, скорей – вот он, перед тобой, славный корабль, поистине быстрокрылое судно…

– Александр!!! – увидев выскочивших на палубу керкура людей, озабоченно воскликнул Маргон. – Но, там же, похоже, варвары!

– Так, а я-то кто же, дружище? – во весь голос захохотал хевдинг. – А я-то кто же?!

К исходу второго дня беглецы уже были в Карфагене. Опустив главный парус, «Голубой дельфин» вошел в древнюю гавань пунов на одном артемоне, которого, впрочем, вполне хватало для лавирования.

При виде старинной крепости и укрепленного на холме замка Александр вдруг остро ощутил нечто вроде ностальгии – ведь именно здесь, в Карфагене – тихом пригороде Туниса – когда-то все и началось: киносъемки, бутафорское судно, провал во времени… Катя-Арника… Господи, как давно все это было! Давно? Всего-то три года прошло… Здесь, правда, больше – почти что четырнадцать… А с тех пор, как Саша впервые очутился в этой эпохе – и все пятнадцать. Целая жизнь!

Снова вспомнились хорошие знакомые и друзья: Ингульф, Эрлоин, Видибальд Дубинушка… увы, погибший в одной из схваток. Да и остальные… Что с ними? Где они теперь? Неужели – тоже пострадали во время подавления мятежа? Хотя вряд ли они могли примкнуть к заговорщикам – не того рода птицы, не слишком уж знатные. А в заговоре по большей части была замешана родовитая вандальская знать! То-то Гейзерих и волновался, выкорчевывая измену с корнем. Устроил тут опричный террор – прямо Иван Грозный какой-то!

И все же хорошо было бы встретить старых друзей и лучше всего, конечно же – побратима, Ингульфа. Сколько вместе пережито! Однако, если его и следует поискать – то крайне осторожно, вдруг да парень все же отметился в заговоре? Тогда и искать не стоит – распяли уже давно на кресте, в тюрьмы тогда никого не сажали – Гейзерих подобным гуманизмом не отличался. Да и… Ингульфа ведь могли запросто взять тогда, при их возвращении назад в будущее. Он же замыкал цепь, включал рубильник… А ведь была погоня и, ежели что, то парень живым не дался бы! Жаль, жаль, если погиб. Впрочем, что сейчас толку грустить? Надобно делать дело. То, ради чего сюда и явился.