Александр Сапаров - Путь к трону. Князь Глеб Таврический

Пока не взошла луна, мы шли достаточно осторожно, но потом идти стало легче, и вскоре над нами навис уходящий в обе стороны от нас вал земли. Вал, конечно, впечатлял, он был почти десять метров высотой, а за ним был небольшой ров, – видимо, отсюда и выбиралась земля для вала. По нему на приличном расстоянии друг от друга стояли часовые. Нас они, конечно, не заметили, и в наши планы на сегодня никаких диверсий не входило, чтобы не тревожить противника. Далеко в темноте светились красные точки костров печенегов, которые сейчас тоже, наверно, ждали нашего нападения. Мы проползли через вал и спустились в ров. В лунном свете было не очень хорошо видно, но мне показалось, что старый вал в некоторых местах наползал на ров, – видимо, когда-то место было выбрано неправильно, здесь даже были видны следы недавней работы: сползшую землю тщательно убирали. Да, это было настоящее укрепление, брать его на лошади – смертельный трюк, с этого вала прыгнуть в ров – это для коня переломать все ноги, а без коней степняки не воины. В свете зари я увидел в стороне печенежского лагеря какие-то конструкции. Мы подобрались поближе – это были небольшие катапульты, видимо предназначенные для стрельбы по коннице.

Ну что же, план завтрашнего боя у меня начал вырисовываться.

Мы неслышно проскользнули через вал, метрах в двух от почти спящего караульного, и побежали к нашему стану.

В нашем лагере нас также никто не заметил, и я спокойно просочился в свой шатер. В нем сидел Ратибор, сна в его глазах не было ни капельки. Он спокойно ждал, пока я сниму с себя промокшую насквозь от росы черную одежду, перевязи с ножами, сюрикенами, сумку с веревками, крюками и прочими изделиями, предназначенными для лишения жизни. Лишь после того как я оттер свое лицо от сажи и уселся напротив с кубком теплого вина, он спросил:

– Ну как, ты все решил?

– Да, Ратибор, завтра ночью мы возьмем эти укрепления.

Когда наступило утро, булгарские дозорные увидели, что огромный лагерь, раскинувшийся перед ними, приходит в движение. Быстро убирались походные шатры, разбирались вагенбурги, и вскоре, заскрипев телегами, бесчисленные отряды начали двигаться на юг, обратно в свои степи. Когда возбужденный Темирь Хозя появился на валу, в лагере оставались около десяти тысяч половцев. А вот они, похоже, никуда не собирались. В воздух поднимался дым от множества костров. Видимо, воины готовились завтракать. Самые наглые на конях подъезжали к валу на выстрел из лука, что-то кричали, делали непристойные жесты, явно показывая, в каком месте они видели воинство печенегов.

Молодой хан взъярился. Дрожа от ярости, он заорал:

– Куманы обнаглели, они не считают нас мужчинами. Немедленно поднять оба тумена!

– Хан, – обратился к нему один из сопровождающих – старый седобородый воин с морщинистым лицом и хитрыми, сомкнувшимися почти в щелочку глазами. – Неспроста эти куманы нас так дразнят, здесь что-то не так.

– Что здесь не так! – раздраженно закричал Темирь Хозя. – Они думают, что со своим каганом Глебом хозяева степи! Сейчас эти наглецы заплатят за это!

Прошло два часа. В лагере половцев по-прежнему царило спокойствие. Костры погасли. Но по-прежнему отдельные храбрецы подъезжали к валу и кричали про трусливых печенегов и выпускали стрелы.

Неожиданно сразу в десяти местах открылись замаскированные проходы, и оттуда с дикими криками начали появляться всадники.

Испуганные половцы рванули к своему лагерю, где на первый взгляд был дикий переполох. Но когда передовые отряды печенегов подскакали к небольшому рву, окружающему воинский стан, их встретил дождь стрел, послышались крики раненых, ржание лошадей. Первая атака была отбита, когда же печенеги, сделав круг, вновь устремились к своей цели, лагерь был пуст. Все десять тысяч половцев плотной массой удалялись в сторону Итиля.

– Вот видишь, Кеген! – кричал подъехавший к своему советнику Темирь Хозя. – Если бы они заманивали нас в ловушку, то бежали бы вслед за ушедшими войсками.

Между тем погоня продолжалась уже несколько часов. Преследователи никак не могли нагнать ловко ускользавших от них половцев, те, пересаживаясь на ходу на вторую и затем на третью лошадь, ухитрялись сохранять нужную дистанцию, хотя время от времени некоторые падали, сраженные случайными стрелами печенегов. Распаленный погоней хан не замечал, как растянулись его тумены. Далеко впереди замаячили два кургана, и половцы ринулись между ними, как будто там их ждало спасение.