Александр Сапаров - Путь к трону. Князь Глеб Таврический

Алтынбек сидел в раздумье – с одной стороны, ему очень хотелось отрубить голову этому сыну ишака, который прозевал такое событие, но с другой, может быть, чуя за собой вину, Менгли-бей будет лучше сражаться.

«Ладно, – решил про себя эмир, – голову отрубить никогда не поздно».

– Бей, я поручаю тебе идти на врага и разбить его. Буду ожидать выполнения твоего обещания, – сказал он и ядовито усмехнулся.

Визирь немного побледнел, но только склонился перед Алтынбеком, сказав:

– Повинуюсь великому эмиру, – и вышел из зала.

Алтынбек повернулся ко второму визирю:

– Ну что, Махмуд, как ты думаешь, что надо нам еще предпринять?

Престарелый булгарин задумчиво погладил свою крашенную хной бороду и сказал:

– Все в воле Аллаха всемогущего, я думаю, что надо поднимать ополчение, потому как мы не знаем сил противника, и надо послать лазутчиков в стан врага – по возможности, узнать их намерения. К сожалению, из-за небрежения Менгли-бея мы этого сейчас не знаем.

Алтынбек вновь нервно сжал рукоять сабли, ему опять захотелось отсечь голову этому тупому отродью верблюда, но тот, наверно, уже скакал далеко от дворца эмира, радуясь, что уносит свою дурную голову с собой.

Переправившись через Итиль, мы медленно, но неуклонно поднимались вверх по его течению, степь уже понемногу начинала переходить в лесостепь, но все равно это еще были не леса, и конница чувствовала себя вполне уверенно. Неожиданно на горизонте появились какие-то вытянутые бугры. Увидев, что я внимательно разглядываю это необычное явление, Ратибор, ехавший рядом, пояснил:

– Это булгары валы насыпали, защищаются от кочевьев – раньше от печенегов, сейчас от половцев.

Сопровождающие меня два огромных нукера с поклоном добавили:

– Великий хан, нам здесь не пройти. Два лета назад мы тут половину воинов положили, но пришлось уходить. Надо искать место, где не такие укрепления, или идти в обход.

Я дал приказ остановиться, который был немедленно продублирован на всю ширину нашего широко раскинувшегося воинства.

Пока ко мне подъезжали воеводы, показались наши дозорные, за ними на аркане бежал пленный в изодранной одежде. Он рухнул у моих ног, хрипло дыша.

– Печенег, – плотоядно воскликнул один из моих нукеров и потянул саблю из ножен.

Я кашлянул, и мой охранник мгновенно сделался меньше ростом, потихоньку отпустил рукоять сабли, и та легко скользнула обратно в ножны.

После моего свиста рядом со мной появились Ильяс и Тирах.

Они сразу поняли причину вызова и немедленно притупили к допросу. Услышав родную речь, пленник с удивлением уставился на моих парней. Сначала он гордо хранил молчание, но после нескольких фраз и уколов ножом быстро стал отвечать на все вопросы.

После допроса мы устроили небольшой совет. Ильяс довел до сведения всех, что впереди за защитными валами нас ожидает почти двадцатитысячное войско печенегов, которое возглавляет вождь Темирь Хозя, и что направил его навстречу нам визирь Менгли-бей. Эти печенеги уже несколько лет служат булгарскому эмиру и сейчас защищают городок Торцск, в котором живут их родные, зимой уже практически не кочующие по степи.

Я на всякий случай поинтересовался у Ильяса: ему не тяжело будет сражаться против своих родичей? На что тот сказал:

– А что нам эти родичи – они защитили наш род? Ты наш второй отец и учитель, и твой род – наш род, а эти печенеги уже не воины степей, они прислуга булгар.

Пока шел совет, девяностотысячное войско располагалось на отдых. Слышались крики десятников, сотников, но постепенно нужный порядок был налажен, и начали приготовления к ужину. Тысячи костров светились в ночи, перекрикивались часовые, и продолжалось укрепление вагенбургов. Нельзя было исключить ночного нападения противника.

Мы так и не смогли вечером договориться о дальнейших действиях, но это было потому, что мои советники, высказав свое мнение, устремляли свои взоры на меня, я же хранил молчание, так как не мог пока понять, как нам надлежит действовать дальше. Было ясно одно – что самоубийц среди печенегов нет и на вагенбурги они не полезут, прекрасно зная, что у нас восемьдесят тысяч всадников. Наверняка будут сидеть за валом и наблюдать, а обстреливать нас станут из катапульт. А за печенегами, за следующими засечными чертами, нас наверняка ждали уже хорошо экипированные булгарские воины. Так что хочешь не хочешь – надо было идти в разведку.

Уже совсем стемнело, когда семь человек, совершенно невидимых в темноте, прошли через лагерь и ушли в ночную мглу.