Сергей Кириченко - Сновидец. Трилогия

Конечно, отец, скорее всего, не знал, что я с ней встречаюсь. Но она-то точно знала, что я сын гробовщика. Мне было больно. Очень больно. Обида нестерпимо жгла сердце, и любовь сгорала в этом пламени, вытекая большими солеными слезами. Закричи я в тот момент, и, может, мне стало бы легче. Но я проглотил крик, отчего огонь вспыхнул с новой силой. Внутри все горело. Я хотел, чтобы они тоже сгорели. Пробравшись в ее гараж, я отыскал канистру с бензином. Дом был стареньким, поэтому вспыхнул как спичка. Шум огня заглушал их крики. Но я знал, что они кричат. Мне хотелось, чтобы они умерли в мучениях. Их останки я хоронил в закрытых гробах. Позже, копаясь в личных вещах отца, я нашел его дневник. Там было много всего интересного. Различные способы убийств. Отец тщательно описывал каждый случай. Но самый главный, выделенный красным цветом, описывал убийство моего деда. Да, он умер не от несчастного случая, как я раньше думал. Отец убил его. Он писал, что достиг высшего мастерства, а старик стал ему обузой. И вот однажды вечером, спускаясь с колокольни храма, дед оступился и упал. Смерть была мгновенной. На самом деле он упал уже мертвым. Отец пробил ему голову куском кирпича и скинул вниз. Храм рассыпался, поэтому внизу лежало множество кирпичей. Никто ничего не заподозрил. Он убил своего отца – я убил его. Будь и у меня ученик, он бы тоже меня убил. Наверное. Но его нет, – Гробовщик замолчал.

– Зачем вы мне это рассказываете?

– Скучно! Понимаете? Я же почти не общаюсь с живыми. Все как-то больше с мертвыми. Конечно, родственники и друзья умерших бывают здесь довольно часто. Но какое это может быть общение? Они, убитые горем, изливают свою душу, а мне только и остается, что их утешать. Да и мертвые не особо разговорчивы.

Писатель взглянул на тела, лежащие за спиной Гробовщика и мысль, что его собеседник является сумасшедшим маньяком, уже не казалась такой беспочвенной.

– Вы мне не верите. Я бы тоже не поверил. Эти покойники те еще сволочи. Притихли при постороннем. Наблюдают. Знают, что пока их души не покинули этот мир, они в моей власти. Но ничего, сейчас я вам все покажу, – Гробовщик развернулся и, сделав два широких шага, оказался у гроба старика. – Эй! Вставай, старый хмырь, нечего притворяться! Когда мы одни, тебя не заткнешь. Не выпендривайся! – Гробовщик несколько раз ударил по крышке гроба кулаком, напоминающим кувалду. Пошатал гроб с молодым парнем и едва не перевернул третий.

– Ну? Я вас не слышу! Если вы сейчас же не начнете говорить, я устрою здесь мини крематорий!

Сначала глаза открыл старик. Мутные зрачки устало смотрели в потолок.

– Чего тебе надо? Говорим – плохо, молчим – опять плохо. Живыми тебе мешали, теперь к мертвым пристаешь? – голос старика звучал хрипло. Так говорят люди, готовые умереть с минуты на минуту. Но это человек был уже мертв.

– Да он сам не знает, чего хочет! – буркнул мужчина и перевернулся на левый бок.

– Иди ты к черту! – отозвался парень и послал густой плевок в сторону Гробовщика.

Тот в свою очередь стоял с высоко поднятым подбородком, засунув огромные руки в очень большие карманы брюк. Его лицо выражало высшую степень удовольствия.

– Как они порой меня достают. Но на мертвых ведь не обижаются. Грех! Вот так ссоришься с ними, нервы тратишь, а потом засыплешь, и все. Придешь на могилку, справиться, как там лежится, нехолодно? Грунтовые воды не затопили, червей хватает? А в ответ тебе глухое бурчание, но по интонации ясно, ругается. Бывает, конечно, наоборот. При жизни человек был сволочь-сволочью, а после смерти наоборот. Помню, утопил пивовара в бочке, так он и не обиделся вовсе. Наоборот, благодарен был. Оказывается, болел сильно, мучился. Оттого и людей травил, что сам помереть готов был. И так мы с ним мило беседовали, что расставаться не хотелось. Через месяц уж пять лет будет, как я его к – господу проводил. Сходить помянуть надо. Не забыть бы.

– А нас-то за что? Чем мы провинились? – спросил мужчина, продолжавший лежать на боку.

– А то не за что? Вот ты, мастер на все руки. Любое дело тебе по плечу, да уж больно охоч был до чужих жен. Не было ни одной юбки, где бы ты ни побывал. Итак наплодил рогоносцев целое стадо. Куда уж больше?

– Тоже мне, судья выискался! – отозвался юноша.

– Тебе ли, сопляк, меня учить. Ты хоть знаешь, скольким девушкам ты разбил сердце. Они убивали себя. Но ты ничего не замечал. Смерть была повсюду, пока ты наслаждался жизнью. Я всего лишь оружие в ее руках.

– Ты чокнутый идиот! Я просто сын богатых родителей. Что я должен был сделать? Раздать деньги бедным? Черта с два! И я уж ни как не виноват в том, что эти шалавы толпами вешались на меня. Я ни в чем не раскаиваюсь, и совесть меня не мучает. Понял ты, урод! Если бы не твой грузовик, сейчас бы я развлекался с очередной девочкой! Но ты, чертов импотент, мне все испортил! – парень раздосадованно прикусил нижнюю губу.