Дмитрий Старицкий - Фебус. Ловец человеков

Штурвал нормальный еще на ней опробуем, с двойным колесом управления, чтобы в случае штормовой беды четыре матроса крутить могли одновременно, удерживая перо руля в нужном положении.

Экипаж на шхуне для этих времен маленький – всего тридцать семь человек. Капитан, штурман, боцман, плотник, два рулевых, юнга, шесть человек парусной команды и двадцать четыре канонира.

Вооружение – фальконеты а-ля бомбарда на открытой палубе. Восемь штук. На вертлюгах. Видимо, придется варить железные. Что поделать – литейные мощности у меня все заняты, еще не открывшись. Но как освободятся, будем экспериментировать с морскими пушками.

Орудия под чугунное ядро диаметром два дюйма, железные кованые книппели из полусфер на цепи и свинцовую картечь. Эта коробочка предназначена отбиваться, а не нападать, потому два орудия будут ретирадными.

Пришлось настоять на отдельном помещении крюйт-камеры, а то братья разбежались зарядные и снарядные ящики размещать прямо на открытой палубе в непосредственной близости от орудий. Я там лучше абордажные ящики поставлю с сетками, крючьями, саблями и алебардами.

Всего две каюты приличных размеров – капитанская и адмиральская, с общим кормовым балконом. Остальные каюты – собачья конура и то больше будет. И два кубрика для матросов под палубой. Спать там будут на подвесных гамаках.

На весь полезный груз, включая балласт, воду и продовольствие для экипажа, оставалось не больше ста тонн, что по нынешним временам маловато, но и не сказать что совсем плохо.

Если с этим судном все пройдет нормально, то следующую шхуну построю уже в три мачты, водоизмещением двести пятьдесят – триста тонн. При этом прибавление парусной команды будет мизерное. Только на трехмачтовой шхуне придется еще и брамсель ставить над ма́рселем.

– Это получается совсем новый тип судна по парусному вооружению, сир, да и по форме корпуса, – заявил Эрри. – Как вы такой класс кораблей назовете?

– Не сказать, что это совсем новый класс. На северных морях есть что-то подобное. Впрочем, пока отдаленно подобное. А название – шхуна. Марсельная шхуна. По единственному прямому парусу на фок-мачте. Кстати, скульптор по дереву у вас есть?

– Если он вам нужен, сир, то пригласим. Есть тут один кагот, который скульптуры святых по заказам монастырей делает. Из дерева вырезает и потом их раскрашивает, как живых. А что он будет у нас делать? Покрывать шхуну резьбой?

– Никакой резьбы. Никакой позолоты. Скульптор вырежет под бушпритом носовую фигуру женщины, обнаженную до пояса, с красивой грудью, но в чепчике.

Мастера засмеялись.

– Сир, мы подумали, что вы выберете что-то внушительное: дракона там или единорога. Или еще какое устрашение для ваших врагов.

– Вы еще мне беарнского быка предложите, – усмехнулся я, представив такую картину, что шхуна идет на вражеский корабль, пытаясь его забодать позолоченными рогами. – Женщины – самые страшные создания, если их разозлить.

– Сир, а как вы эту шхуну назовете?

– «Иоланта».

К ужину дошли руки и до Ленкиного отца.

Сама Ленка целый день дуется на меня как мышь на крупу. Все не может мне простить, что я в ночь куда-то уехал от нее, да еще с шевальер. Ну так я и не обещал, что буду ей верен. Она – обещала. Даже клялась, положив руку на то, чему клялась в верности.

Но чего стоит одна только ее фраза при моем первом переодевании по приезде в замок поздним утром… Песня!

– Я не понимаю, сир, что вы в ней нашли, – заявила мне камеристка, имея в виду шевальер, подавая мне свежие труселя. – Она же кошка драная. Ни кожи ни рожи и гузка с кулачок.

Черт, приятно, когда тебя так ревнуют, без последствий физического воздействия. Элегантно так, по-европейски. Русская баба давно бы уже скалкой вооружилась, если не сковородкой.

– Элен, ты и к рении наваррской меня ревновать будешь? – сощурил я глаза и наклонил голову к левому плечу.

– Она не рения, – кинули мне в ответ мощный аргумент.

– Пойми, малышка, как я еще могу проверить, что в койке тебе равных нет и ты – лучшая? – Самое смешное, что в этом утверждении я ни на йоту не слукавил. – Так что бросай меня ревновать. У меня еще дама сердца есть, ты и ей глаза попытаешься выцарапать? Учти, будешь себя плохо вести – придется отправить тебя на дальний хутор, чтобы не было стыдно перед окружающими за твое поведение. Будешь паинькой – вся твоя семья будет купаться в золоте.

Подарил девушке золотое колечко с розовой жемчужиной, чмокнул в носик и, приказав доставить после ужина ко мне в кабинет ее отца, отправился размяться боем на мечах с Гырмой.