Андрей Посняков - Король

– Ой-ой-ой! Как лепо-то, батюшки, лепо! Красота-а-а… Ну, просто не оторвать глаз… – восхищенная Маша, наконец, оторвалась от окуляра. – На, милый, посмотри. Вы разрешите, пан Борис?

– Да-да, конечно, прошу пана…

Арцыбашев тоже с удовольствием поглазел в телескоп на великолепное звездное небо, не преминув заметить о Копернике и Тихо Браге. О Тихо Браге пан Борис не знал, зато Коперника уважал безмерно, в чем сразу же и признался.

– Ах, господа, как все ж таки славно, что вы ко мне заглянули… Садитесь, садитесь же! Сейчас я все это уберу… ищу, знаете ли, философский камень… Что вы так смотрите? Шучу! Сейчас, я велю принести вина, закуски… Не люблю пиров, знаете ли, вообще не терплю суеты. А вот так вот, посидеть вечерком с верными друзьями, да просто с интересными людьми, да покричать «ин вино веритас»! В Кракове мы частенько собираемся с друзьями, с теми… – Борис сглотнул слюну. – С теми, кто ко мне привык, кто не обращает внимания на… на мое уродливое тело. Ну, садитесь, садитесь же. Сейчас, я распоряжусь.

Панич хлопнул в ладоши, и подбежавшие слуги принесли на серебряном подносе кувшинчик красного вина, три густо-синих бокала венецианского стекла и жареную рыбу с караваем заварного хлеба и всякими прочими заедками.

– Прошу, угощайтесь, господа! Понимаю, что есть здесь нечего, но думаю, что слишком уж обильная трапеза скорей вредит ясности ума и доброй беседе. Что ж, выпьем же… За спасителей моей сестры! Я слышал всю эту историю с лосем. Иные и не вмешались бы! Да, Янина весьма избалована, но в душе добрая… где-то в глубине души.

Янина! Панночка. Так вот на кого был так похож Борис. Ну да, ну да, одно лицо.

Беседа затянулась далеко за полночь. Говорили почти обо всем: о Данте и прочей итальянской поэзии, о греческой философии, римских императорах, о забавной книжке француза Рабле, об Эразме, философе из Роттердама, и даже о возможности разумной жизни на иных планетах.

Попрощавшись, венценосные супруги уходили вполне очарованные хозяином, и вовсе не замечая больше его телесного уродства.

– Жаль, что вы столь недолго у нас, жаль, – провожая гостей, посетовал панич. – Славно было поговорить.

– И нам.

Едва за ушедшими затворилась дверь, как откуда-то сверху, по винтовой лестнице, неслышно ступая, спустилась фигура в длинной сутане:

– Что скажете, синьор Борис?

– А, брат Валентино, – сидевший в кресле молодой человек вскинул голову. – Они и в самом деле не те, за кого себя выдают. Да, да, думаю, что шпионы. Только вот для московитов они слишком начитанны и умны, слишком хорошо разбираются в европейских делах. Нет, не московиты…

Присаживаясь на скамью, монах сверкнул глазами:

– Вы полагаете, дело еще хуже?

– Да, падре, – Борис сурово сжал губы. – Они шпионы, так… только не московитские, а шведские!

– Еретики-протестанты! – вскочил с лавки падре. – Что ж, и я это тоже подозревал. Но вы оказались куда проницательнее, синьор. Ладно, займемся ими… Завтра мои люди отведут их на постоялый двор.

– К пану Кремецкому?

– Ну да, ну да, – иезуит почмокал губами. – Честно скажу, сия парочка произвела и на меня весьма благоприятное впечатление. Не хотелось бы прибегать к пыткам…

– Вот и я о том же! – резко, пожалуй, куда резче, чем следовало бы, поддакнул панич. Краковский студент, давно завербованный братьями Ордена Иисуса.

Вернувшись в свою башню, Магнус и Маша осторожно пробрались меж спящими в свой угол, где и улеглись на длинной широкой лавке, голова к голове.

– Как тебе этот Борис? – шепотом поинтересовался король.

– Я очарована, – княжна откликнулась столь же тихо, чтоб не разбудить спящих. – Правда…

– Что? – Арцыбашев резко приподнял голову. – Есть какие-то сомнения, милая? Говори.

– Не то чтобы сомнения, – чуть помолчав, протянула девушка. – Просто странно как-то… Никто из здешних господ не знает, кто мы на самом деле. Для них мы просто бродяги, я бы даже сказала – подозрительные бродяги. И вот с нами разговаривают, принимают как друзей – с чего бы? А ведь в литовской русской шляхте спеси не меньше, чем у наших бояр. Даже тот панич, Борис… Он нас разговорил и конечно же догадался, что мы – люди его круга. Нет, в самом деле! Сначала местный князь имел беседу с тобой… и сразу понял, что ты не простолюдин. И сразу же…. сразу же!., за дело взялся умненький панич. Обрати внимание, как ловко он действовал – ни разу не спросил, кто мы, откуда, зачем идем, разговаривал только о книгах, о древних людях, о мудрости… О всем том, про что обычные люди знать не могут! Мы с тобой под большим подозрением, муж мой.