Сергей Мясищев - Обреченный на скитания. Книга 2. Графство пограничья

Милёна присела около меня, взяла за руку:

– Ты только не переживай. Умер Рекс, похоронили мы его, – успокаивающим голосом проговорила девушка. – Ты только не волнуйся, тебе очень вредно волноваться.

Я замер поражённый.

– Как умер? Он не может умереть. Понимаешь!? Он не может умереть!

– Все когда-нибудь умирают, – ответила Жизнемира, – я не умею лечить Карфанов. Тебя-то еле спасли…

Милёна встала и вышла. Жизнемира внимательно смотрела на меня и молчала. Её взгляд проникал вовнутрь и, казалось, выворачивал меня наизнанку.

– Не смотри на меня так! – попросил я и откинулся на подушку. – И так тошно!

– Он тебе был дорог?

– Рекс! Рексик! Собачка ты моя! – задумчиво проговорил я, в глазах предательски щипало. Он спас меня. Если бы не он, от меня даже костей не осталось бы! Сожрала бы та тварь и не подавилась!

– Какая тварь? – тревожно спросила Жизнемира.

– А я почём знаю? – отрешённо ответил я. – Там, в лесу, наткнулись на краба ходячего. Если бы не Рекс, сожрало бы меня недоразумение лесное.

– Мне очень жаль. Смирись, он выполнил то, что должен был, – спокойным, мягким голосом проговорила женщина и добавила. – И ещё, не играй с Милёной. Так будет лучше и тебе, и ей.

– Хорошо! – отстранённо отозвался я. Жизнемира вышла.

Я лежал, и в голове было пусто, а на душе гадко. Как же я быстро привязался к Рексу. И совсем не важно, что он волшебный, это был, прежде всего, друг, пожертвовавший собой ради меня! А всё моё упрямство! Пошёл бы в обход, и ничего бы не было! Сам себе подлянку устроил! Прошёлся по Проклятому лесу без приключений и решил, что самый крутой в мире!

Что же так погано-то? И сам чуть не сдох, спасибо добрым людям – подобрали, и подарок Древних угробил. Настроение было отвратительным!

Вошла Милёна:

– Ты есть будешь?

Желудок предательски буркнул, выдав меня с головой.

– Можно, – глухо ответил я.

Через несколько минут мне в постель принесли тарелку похлёбки. Не совсем удобно было есть голяком, но я вредничать не стал. Ну, не предложили одеться, значит, тут так принято.

– А где моя одежда? – глотая очередную ложку похлёбки, поинтересовался я.

– В кладовке, – ответила Милёна, – принести? Только она негодная вся. Я её постирала и хотела зашить, но не смогла. Она у тебя замагичена на крепость.

– Что, совсем негодная? – удивлённо спросил я. – Вроде, нормальная была.

– Ну да! – усмехнулась девушка. – Дыра на дыре. Сейчас поешь, перевяжу тебя и принесу твои лохмотья, если хочешь.

– А что, ты меня сама перевязываешь? – настороженно спросил я.

– Нет, одной мне не справиться. Бабушка помогает. Хотя теперь-то ты можешь перевернуться, так что перевяжу и сама. А что?

– Я, как бы, не одет. Ничего?

– Привыкла! – Милёна смущённо наклонила голову. – И потом, ты без сознания был.

– Может, сначала принесёшь мою одежду, а потом перевязываться будем? Я стесняюсь находиться голяком перед двумя красивыми женщинами.

– Сейчас, – улыбнувшись, Милёна вышла и через минуту принесла ворох моей одежды. Положив всё на стул, молча, вышла. Я достал из своего рюкзака, который тоже был тут, чистые плавки и быстро натянул их. Ну вот, другое дело. Вытащил аптечку, сделал себе уколы при ранениях. Комплекс какой-то. Заглянула Жизнемира:

– Что ты делаешь? – спросила она, увидев в руках у меня ампулу-шприц.

– Укол от заражения. Комплекс.

– Я не поняла, что ты сказал… Ты воздействуешь иглой на жизненные точки? Ты умеешь? – спросила женщина.

– Это не совсем то, про что вы подумали. Это настойка Древних и игла Древних. Внутри, вот тут, жидкость. Её вот так колют, и вводят в тело лекарство.

– Где ты это взял?

– На Пустоши, – хмуро ответил я, потому как только что сам вспомнил, что такое Пустошь.

– Парень, ты нашёл на Пустоши какую-то дрянь и колешь её себе? – возмутилась Жизнемира. – Мы тут тебя две недели со Звёздной дороги вытаскиваем, а ты вот так, не зная ничего, колешь себе непонятно что?! Ты, вообще, понимаешь, что сейчас сделал? Я же не Мать-Природа, чтобы тебя из мёртвых поднимать!

На шум прибежала Милёна.

– Зачем ты принесла ему это? Вы что тут творите?!

Женщина разошлась не на шутку. Глаза её пылали праведным гневом! Она подошла и вырвала у меня из рук рюкзак.

– Успокойтесь. Если я уколол себя, значит, знаю, что делаю, – ответил я и холодно добавил: – Утомили вы меня.

Лёг и закрыл глаза. Пять минут, как очнулся, а событий на три дня хватит. Ох уж, эти женщины! Жизнемира в сердцах бросила рюкзак и ушла, хлопнув дверью. Ну и фиг с ней, разоралась тут. Без неё хреново! На лоб опустилась мягкая ладонь. Я открыл глаза. Рядом сидела Милёна: