Петр Ингвин - Зимопись. Путь домой. Буки

То есть, гордый умелый народ населяет всего две деревеньки и состоит всего из двух родов.

«Почему дикая империя в первую очередь не покорила оружейников? – спросил я Урвана. – Это же логично. Хорошее оружие – как лишние войска. В том смысле, что совсем не лишние.

«У оружейников есть волшебные стрелы, которые пробивают любую броню. Их не продают ни за какие деньги».

К тому времени достаточно изучивший кузнечное ремесло, я решил, что волшебство легко объясняется калеными узкими наконечниками граненой формы. В остальном изделия оружейников ничем не выделялось в плане эффективности. «Красивые, но не больше, – сказал о них Урван. – Таким оружием дорожишь, потому – гибнешь».

Не верилось, что довольно малочисленные мастера и купцы, известные на весь обитаемый мир, пустятся в авантюру с мировым владычеством. Для них это самоубийственно.

Когда я интересовался, что находится выше по реке за оружейниками, Урван просветил: «По левой от нас стороне больше нет поселений. Если только какой беглец решит попытать счастья в предгорьях… Но зря, там не выживают. Почвы нет, ничего не растет. Дальше – выжженная солнцем пустыня».

– Я знаю про горцев-оружейников, – сказал я ожидавшей царице, – они украшают некоторые свои изделия красивыми крестами с расходящимися лучами и узорчатыми орнаментами по краям.

– У оружейников не хватит людей даже на захват еще одной деревеньки.

Однако, знания о заречном мире у правительницы неплохие. Позже нужно прояснить этот вопрос на предмет происхождения информации. До сих пор все вокруг твердили, что любого пришельца из-за реки убивают сразу при обнаружении, пока он не нанес физического или морального вреда существующему обществу. Получается, что иногда кого-то допрашивают? Или у Верховной царицы есть служба внешней разведки – настолько секретная, что о ней никто не догадывается?

– У меня больше нет предположений, название «крестоносцы» за рекой я ни разу не слышал. Кто они?

– Это и требуется узнать. Если получится – заключить с ними соглашение о ненападении.

– Разве заключение договоров – дело Верховной царицы? Достаточно послать туда…

– Не твое дело, какое дело чье. Все очень серьезно, и противник серьезен. Я хочу увидеть его своими глазами.

Действительно, я сунул нос не в свое дело. Не взбреди царице в голову прогуляться за реку лично, и вместо шикарного будущего (если все получится) мне светило бы только место на кладбище. А как по мне, так лучше где-нибудь в болоте утопнуть, чем попасть на местное кладбище.

– Не так давно за рекой даже слухов не было ни о каких крестоносцах, – сказал я. – А я бывал во многих местах, от степей, за которыми начинается так называемый конец мира, до Еконограда. Разве что они пришли от немцев…

Кстати, вполне логично. Именно немецкие рыцарские ордена в истории моей родины известны под именем крестоносцев. Впрочем, Урван Безухий говорил, что местные немцы едва выживают, им вроде бы не до захвата территорий. И я забыл, что они могут оказаться кем угодно. Например, чеченцами или эскимосами. «Немец» – это всего лишь тот, кто говорит непонятно.

– Они внезапно появились со стороны Дикого поля. Ушкурники и братва разбежались, степняки уходят с насиженных мест. За рекой нет силы, способной противостоять крестоносцам. Рано или поздно мы будем следующими. Наша задача – узнать как можно больше и не допустить худшего варианта.

– Этой информации можно верить?

– Да.

Коротко и ясно. Иными словами, то же, что и ранее: не твое, дескать, собачье, то есть чертячье, дело.

Ладно, я и без того государственных тайн и компромата на власть имущих знаю больше, чем требуется для долгой спокойной жизни.

Наверное, не стоило, но я попробовал свое положение на прочность:

– А если я не соглашусь вам помогать? Думаю, вам рассказали обо мне достаточно, чтобы вы поняли – когда речь зайдет о принципиальных вещах…

– Не беспокойся, я знаю о тебе все, чтобы спрогнозировать твое согласие и успех задуманного предприятия. Порученное будет тебе по силам, а мотивация заставит сделать все быстро и качественно. – Царица хлопнула в ладоши. Один из охранников сделал шаг вперед. В его сторону громко раздалось: – План «Аз», выступаем через два часа.

Царбер кратко кивнул и вышел из зала, его место занял вошедший новый.

– Хотя бы пообедать и помыться дадите? – поинтересовался я.

Солнце клонилось к закату, а кормили меня сегодня единственный раз утром перед последним переходом.