Петр Ингвин - Зимопись. Путь домой. Буки

– Если перед тобой встанет выбор: короткая и тяжелая жизнь с Чапой или долгая без него – что выберешь?

– С Чапой, – не раздумывая, объявила Зарина.

И в тот же миг ей тоже полегчало. Она сказала главное, и ей стало все равно, что будет дальше. Любовь можно прекратить физически, но ее нельзя убить.

Царица все поняла.

– Надеюсь, у тебя будет такая возможность. Сейчас все в руках твоего друга. Ваши судьбы, жизни и будущее счастье зависят от того, насколько он дорожит отношениями и чувствами, о которых ты поведала. Ты можешь отдыхать, когда понадобится – тебя позовут. – Повелительный жест приказал Зарине удалиться, и двое царберов тут же шагнули к ней, чтобы сопроводить на выход. – Тебе предоставят комнату, и ты останешься в крепости в статусе гостя до тех пор, пока твой друг не проявит себя лучшим или худшим образом. В последнем случае мне придется еще раз задать вопросы, с которых я начала разговор. Надеюсь, твой любимый человек сделает правильный выбор и приложит все силы, чтобы ваше счастье состоялось. Обещаю, что в таком случае прошлое будет забыто, и тебе, единственной наследнице доблестной Варфоломеи, удастся возродить славную фамилию.

Обо мне говорили в третьем лице, но меня это не задевало. Сейчас начнется торг. Мне предложат что-то, я для вида покапризничаю, набью себе цену, выторгую наилучшие условия, после чего, естественно, соглашусь. Потому что выбора нет. Жаль, что царица это понимает. Значит, условия сделки подразумевают некое задание, и нет никаких сомнений, что оно будет тяжелым и опасным. Скорее всего, опять, как в свое время царисса Ася по поводу пропавшей дочки, предложат сделать что-то выходящее за рамки местных норм. Это говорило о том, что царица в курсе моих похождений за рекой и, возможно, не только о них. Зато награда…

Зарине – преступнице по всем местным меркам – вместо казни вновь пообещали вотчину. Даже представить не могу, какого подвига или чуда за это потребуют.

Последний взгляд Зарины сказал, что она надеется на меня. Я так же молча уверил, что сделаю все возможное и невозможное, чтобы мы были вместе. Ее вывели из зала.

Принеслось распоряжение:

– Чапа. Подойди.

Ближайшие стражи напряглись. По их знаку я после нескольких шагов остановился метрах в десяти от трона. По сравнению с размерами помещения это выглядело, словно я подошел вплотную.

Возникло ощущение, что правительница хочет поговорить без лишних ушей, но в условиях официального приема такой формат был недостижим. Я понял, что в словах потребуется искать второй смысл.

Царица неожиданно нахмурилась:

– У тебя есть, что сказать в свое оправдание?

– Зависит от того, в чем меня обвиняют.

Губы Верховной царицы растянулись в улыбку – механическую, от которой веяло холодом:

– А ты не знаешь?

Под пронизывающим взглядом я не отвел глаз:

– Нет.

– Тогда сделаем так: назови главную причину, и я выполню одно твое желание – любое, которое в моих силах и которое не вредит существующему положению вещей.

– Последнее перечеркивает все, что я мог бы сказать.

– Дерзко. Это хорошо. Тогда скажи, есть ли у тебя просьба, с которой ты хотел бы обратиться к Верховной царице?

– Есть. Я хочу, чтобы моя спутница и другие мои друзья не пострадали, в чем бы меня ни обвиняли.

– Я так и думала. Можешь не беспокоиться, положение тех, кто тебе дорог, зависит целиком от твоего желания сотрудничать.

Я не перечислял друзей, и царица этого тоже не сделала, ограничившись определением «те, кто тебе дорог». Известно ли ей, кого я имел в виду – поименно?

А если да?..

Царисса Ася, догадавшаяся о моем происхождении, отправляла меня за реку не только по собственному хотению, а с высочайшего позволения. То есть, царица знала о моих первых похождениях за Большой водой и, от вернувшейся Марианны, должна быть в курсе о вторых. Скорее всего, мне предстоит еще одно путешествие «за границу» – например, в качестве шпиона. Местные не умеют плавать, и мозги у них устроены так, что за рекой первые же встречные владельцы острых предметов сразу отделят такие мозги от туловища. Из всех живущих в стране башен что-то узнать за рекой и не выдать себя сегодня смогу, наверное, только я. Вот, кстати, и ответ, зачем меня так активно искали. Впрочем…

Искали слишком уж усердно. Какой же важности должно быть дело, чтобы задействовать такие силы? Видимо, простым шпионажем дело не ограничится. Может быть, мне поручат что-то вроде убийства нового императора или приведение заречных княжеств (точнее, их остатков) и кочевников под загребущую руку Аллы-законовыдумывательницы, да пропадет она пропадом?