Фарход Хабибов - Похождения Либераста (пятая колонна) Варсонофия Кварцева-Новодворкина в 1941 году (ремикс) (СИ)

- Это точно! Я вот думаю: немец таких, как мы на службу возьмёт?

- А куда же немцу без таких как мы! Ёк-ть! Они здеся чужие! А мы - свои! Без помощников немцу никак нельзя! Да и потом, когда немец к себе уйдёт, кто за порядком следить встанет? Чую я, скоро сюда генералы всякие белые понаедут, помещики... Листовки-то тоже читал? Немец пришёл большевичков скинуть, да старое вернуть. Шкура приедет, Деникин, ещё какой Семёнов, а генералы без простых казачков порядка навести не сумеют. Тут, главное: кто вперёд успеет! Можа, не только своё вернём, ещё и чего немец в награду прирежет. И чины-награды... Глядь, а мы с тобой уже и офицерами стали, а то и в войсковые старшины выбьемся!..

Эти двое мечтали ещё долго, перед их горящими глазами уже вставали поместья, хутора, покорные батраки, гонящие тучные стада по бескрайним полям и лугам... И виселицы, на которых гроздьями висели большевики...

Наутро всех пленных вывели из сарая, построили во дворе. К смирению красноармейцев взывали три пулемёта, установленных на мотоциклах, да полтора десятка солдат. Грюн, пройдясь перед угрюбмым строем, что-то тихо сказал. Грибаускас, напрягая глотку, перевел:

- Красноармеец Пыжик, выйти из строя!

Варсонофий-Юлий вышел из строя и уставился на офицера, недоумевая. Помог ему сам нерр гауптман:

- Ну, Пижик, говори, что и про кто ты узналь?

В строю даже малейшее движение прикратилось, все затихли. Пыжик всей кожей почувствовал на себе взгляды пленных. Ему стало не по себе - очень сильно. Он-то думал, что его под каким-нибудь предлогом вызовут. Что он доложит обо всём без свидетелей...

- Ну? - нотки нетерпения в голосе Грюна были слишком явными. Молчать Пыжик не мог. Он, на миг зажмурившись, набрал в грудь побольше воздуха и зачастил:

- Нерр гауптман, мною обнаружены: один жид, из бухарских евреев, вон - во втором ряду стоит чернявый; так же обнаружен коммуняка, это тот, что рядом с жидом стоит, фамилия у него Варрава, а ещё обнаружен комиссар, политрук Шибаев. Этот краснопузый вместе со своими прихлебателями готовит сегодня побег.

По строю прокатился плохо сдерживаемый ропот, откуда-то из глубины в полный голос выкрикнули несколько матюгов в адрес Пыжика, из которых самыми мягкими были "Сука!" и "Иуда!". кто-то качнулся было в сторону Пыжика, но был остановлен резким лающим "Хальт! Цурюк!" и предупредительной короткой очередью.

"А что они мне сделают?! Быдло!" - пришла в голову Пыжика спасительная мысль. И он, окинув строй уже не испуганным, а высокомерным взглядом победителя, продолжил:

- Нерр гауптман, здесь есть и хорошие парни! Те двое, что слева стоят, оба имеют большие претензии к Сталину и Советской власти, их семьи пострадали от большевиков, и они хотели бы поступить на службу к германской армии и великому Рейху!

Шибаев с подчинёнными, решив, что терять уже нечего, вырвались из строя и бросились на охрану. Не добежали, только напугав Пыжика. Тот, правда, упал в пыль, и лежал ещё больше минуты после того, как пулемётные очереди рвали разорвавшийся строй пленных. Потом, убедившись, что всё стихло, поднялся. С удоволетворением увидел среди убитых политрука и Варраву. Один боец, чем-то похожий на молодого Валерия Чкалова, был ещё жив и даже пытался ползти. Грюн, вытянув рукус пистолетом, неспешно, как на стрельбище, нажал на спуск. Пальцы бойца загребли пыль и он затих.

Затем немцы вывели из строя Якуба Толмасова, отвели к стене сарая. Расстрел еврея поручили Пыжику с неофитами. Он, Василий Дернов и Дмитрий Земсков, от проведения экзекуции не отказались. И, если расстрел Грищука доставил Пыжику много неприятных эмоций, в этот раз он даже нашёл в процессе для себя что-то приятное.

Более того, он обзавёлся собственными подчинёнными, поскольку Дернова и Земскова гауптман передал в подчинение Пыжику. Варсонофий чувствовал, что ни любви, ни уважения они к нему не питают, даже презирают за что-то, но ничего с этим поделать не мог. Больше всего обижало, что за глаза его зовут "студент говённый" и "сука городовая". Мириться с этим Пыжик не собирался, просто отложил месть на будущее - когда придумает.

Поскольку в сараях близ моста ещё несколько раз временно размещали пленных красноармейцев, карьера Пыжика, в качестве "наседки" продолжилась ещё на несколько дней, и за это время Юлием были выявлены еще четыре еврея, два комиссара и три командира Красной армии. Кроме того, Пыжик выявил трёх рядовых коммунистов. Правда, в двух случаях он выдал за партийных просто тех, кто ему сильно не понравился. Впрочем, и Варраву он когда-то тоже ложно причислен к коммунистам за полученный удар в ухо.