Бари Сыч - Левый король

Однако сказать всё это напрямую Лопа Жейрес не осмелился. Если его собеседники осторожничают и играют намёками в снежки, кто он такой, чтобы портить им удовольствие? Тем более, вызвать гнев архиепископа Лерингийского – риск громадный сам по себе. Ежели ссориться с такими людьми, то и королевских палачей не потребуется, чтобы покинуть бренный мир. Потому мастер тщательно подбирал слова.

– Мы с глубочайшей скорбью наблюдаем падение нравов и отход от правил чести. Вопросы веры важны до крайности, но мы, простые мастеровые люди, мало сведущи в таких материях. Упадок в военном деле и в качестве выделки товаров – вот что заботит нас. Мы видим зияющую пропасть, в которую катится наше несчастное королевство. Потому готовы на значительные жертвы, дабы удержать его от такого падения.

– Похвально, – заключил архиепископ после того, как Лопе, не моргнув, выдержал испытующий взгляд. – Далеко не у всякого дворянина найдётся столько понятия о чести и благодетели, нежели у почтенного мастера. Святой Престол моими устами благословляет ваше… начинание.

Слова эти означали многое. Две тысячи талеров – само собой. Но гораздо важнее иное обстоятельство. Буде заговор, давайте уж называть вещи своими именами, разоблачат, то Мать-Церковь воспротивится слишком уж жестокому приговору. Следует согласиться, что отсечение головы или даже виселица куда предпочтительнее тех казней, кои имел обыкновение устраивать досточтимый Горцелин Первый. А уж в случае успеха, одобрение Святого Престола может и вовсе сделать цареубийство… да-да, речь именно об этом, не надо притворяться хотя бы перед собой. Так вот, цареубийство предстанет волей Всевышнего. Потому отыскание заговорщиков и наказание оных сделается не богоугодным делом, о коем не следует и помышлять.

Поддержка архиепископа сулила в случае поражения быструю смерть вместо мучительной, а в случае успеха – признание вместо преследования. Это ведь не так уж мало, согласитесь.

На дорогу, ведущую к поместью Винин, охотники выбрались, когда солнце уже коснулось верхушек дубов. Благородные господа Форфах рок-Винин и Богис рок-Кадер почли за лучшее поручить слугам и егерю позаботиться о кабаньей туше, а сами направились прямиком в усадьбе.

– Клянусь солнцем, Форфах! Славно вы приняли этого зверюгу! – похвалил Богис товарища.

– Да, вышло недурственно, – не стал тот впадать в ложную скромность. – Впрочем, уверен, ты управился бы не хуже.

Кабы представился случай – возможно. Форфах имел право первого удара как старший по возрасту. Да, к тому ж он – родной сын Пранта рок-Винина, помещика этих земель, которому Богис приходился племянником. Оттого молодому рок-Кадеру доводилось кровянить копьё куда реже. Что-то вроде, через три охоты на четвертую.

– Глоток вина? – предложил Форфах.

Он основательно хлебнул из фляги, а затем протянул товарищу, ехавшему по левую руку. Богис благодарно кивнул, принимая сосуд, выпил. Счёл, что разбавлено маловато, примерно наполовину.

– Мне будет здорово не хватать тебя, дружище, – произнёс Форфах после некоторого молчания. – Чертовски жаль, что тебе придётся отъехать.

– Да, чертовски жаль, – машинально отозвался Богис. – Но…

– Да! – горько подхватил слова замявшегося товарища рок-Винин. – Чёртово «но»!

Не так давно Богису исполнилось шестнадцать лет, а значит, ему пора задуматься о месте под солнцем. Это с Форфахом всё более или менее понятно. Будучи старшим сыном, он унаследует поместье. Хоть и давалось оно лишь по праву службы, обычно государь жаловал отцовской землёй первенца. Исключения случались, но требовалась весомая причина. Например, регулярная неявка помещика на смотры или какая-либо крамола. С первым у рок-Вининов был полный порядок. Со своего поместья они выставляли десять урочных воинов, иной раз и сверх того, зарабатывая немалые премии.

Что на счёт крамолы, так даже и придумать затруднительно, как она выглядит в их медвежьем углу, где до ближайшего канцлера камеры благочестия потребно скакать, по крайней мере, неделю, меняя коней подённо. Как в таких условиях изменить короне? До границы – далеко, соседям не продашься. Заводов или рудников, на коих можно устроить некую порчу, в округе тоже не имеется. Даже чеканкой фальшивой монеты не займёшься, ибо мастера в такую глушь не заманить и калачами. Так что и следят за их краем вполглаза. Будто и не кипит королевство от перемен.