Д Замполит - Провокатор

Себе большую квартиру я решил завести позже, поближе к центру - слишком много было завязано на мое обитание в Леонтьевском переулке. Пока же ограничился “холостяцкой” в Марьиной Роще, что стало буквально спасением - работали много, с утра и до позднего вечера, когда еле шевеля ногами я поднимался в свою нору и падал на кровать, успевая разве что прочесть газеты.

Год выдался что надо, только успевай - но конгресс 2-го Интернационала в Париже прошел когда я был в Москве. В Китае полыхало в полный рост, начавшись с убийств иностранцев и китайцев-христиан, обстрела Благовещенска и осады посльского квартала в Пекине, боев вдоль КВЖД с разрушением еще недостроенной дороги, и как вишенка на торте, объявлением войны европейским странам. Но что-то у Китая пошло не так, интервенция альянса восьми держав привела к штурму и взятию Пекина, а также оккупации российскими войсками Маньчжурии.

В Италии анархо-индивидуалист Бреши застрелил короля Умберто. Да, вот так просто - приехал из Америки, подошел на курорте и разрядил в него револьвер. Семь пулек, как в Сараево.

Ну и неуемный Ильич, едва добрался до Швейцарии, бабахнул заявлением от имени редакции, в котором написал бессмертное “Прежде, чем объединяться, нам надо решительно размежеваться” и тем самым положил начало процессу размежевания коммунистических партий до серых мышей.

К февралю от ударной работы я имел бледный вид и даже разок ухитрился не то, чтобы в отключиться, но присесть от головокружения. Сотрудники мои молодые это заметили, засуетились и послали за доктором - в первых этажах сданных домов, помимо магазинов и нашей чертежки, были и кабинеты частнопрактикующих врачей. Примчался эскулап, естественно член жилкооператива, осмотрел меня, послушал деревянной трубочкой дыхание, пощупал пульс и решительно заявил, что мне надо отдохнуть как минимум месяц. Ребята довели меня до квартирки и вызвали на завтра Шухова, который подтвердил диагноз приказом отправится на курорт.

- Владимир Григорьевич, а каталог? А типовые проекты?

- Основу вы уже сделали, остальное закончит молодежь, пусть поработает самостоятельно, это полезно для становления инженера. А за старшего оставьте Александра Кузнецова, он справится. Ну а через месяцок-другой вернетесь и проверите.

***

Весна 1901

И я отправился на курорт. Швейцарский, разумеется. Предварительно отбил телеграмму римскому корреспонденту “Одесского листка” Владимиру Жаботинскому с просьбой приехать повидаться, был у меня к нему один интересный разговор, хотя ему едва исполнилось двадцать лет. Зато голову Зеев (это его ивритское имя) имел отличную и писал здорово, так что после разговора о положении евреев в России, о моей беседе с Герцелем, о сфабрикованном деле по обвинению виленского еврея Блондиса в ритуальном убийстве и об одесском погроме, моя просьба ничуть его не удивила - я заказал ему серию статей, пропагандирующих переселение евреев в Палестину.

Курорт, вернее, санаторий, располагался на берегу Женевского озера, откуда было рукой подать до предместья Сешерон, где остановился Ленин - готовить революцию в России он предпочел в Швейцарии. Две вещи, паспорт и бесплатное жилье, заставили его изменить первоначальные планы и ни в какую Германию с Мюнхеном не поехать.

Из двух десятков документов умерших и убитых, добытых в госпитале и вообще в Кимберли, Ленину больше всего подошел настоящий немецкий аусвайс на имя Йоахима Геринга (сам обалдел, когда увидел, ей-богу), но я рекомендовал с ним в Рейх не ездить.

А за месяц до моего приезда в двух шагах от парка Мон-Репо и будущего дворца Лиги Наций был арендован домик в три спальни на втором этаже и с кухне-гостинно-столовой внизу, совсем в духе лофт-дизайна XXI века, его-то я и насунул Ильичу, типа мне пока не нужен. Мебели пока было не очень, но это дело наживное, зато до границы, случись чего - всего четыре километра, час пешком не торопясь.

Такое жилье оказалось весьма кстати, вскоре приехала Крупская, следом ее мать, Елизавета Васильевна, а еще через неделю Мария Эссен, бежавшая с дороги в сибирскую ссылку. И оказался Старик в женском царстве, причем общаться предпочитал с Машей - женщиной энергичной и обаятельной, тем более яркой на фоне серой мышки Наденьки.

Так одним не то чтобы прекрасным утром я добрался до Ульяновых-Крупских как раз в разгар семейного скандала.

- Ты постоянно с ней наедине! - зло выговаривала Ильичу Надя.

- Мы заняты работой! - отбояривался будущий вождь мирового пролетариата.