Евгений Кукаркин - Замполит

Евгений Кукаркин

Замполит

Написана в 1996 г. Приключения.

Все эти кретины никак не могут понять, что я хочу умереть. Только что ушла Маша и в глазах ее я видел жалость к моему искалеченному телу и ни грамма любви.

- Готовьте его к операции?

Рядом доктор, толстый, лоснящийся от пота мужик в расстегнутом белом халате. Мне больно говорить, лицо замотано бинтами и болит зудящей подпрыгивающей болью, особенно подбородок, но я стараюсь объясниться с этими кретинами.

- Объясните... еще раз, док..., что вы хотите? - каждая фраза, огнем полыхает в голове. - Лучше... сразу отправьте на тот свет..., чем терпеть эту... безумную боль. Я же...понимаю, что изуродован... и изувечен на всю жизнь..., стоит ли еще мучаться...

Эта речь добила меня. Выступил пот и такое ощущение, что по мне прошел каток.

- Не надо разговаривать. Вы только успокойтесь. Здесь отличные специалисты. Мы вас подправим, подошьем где надо. Я вызвал профессора Зальцмана, он вас поставит на ноги, будете еще лучше прежнего.

Я уже ничего не в силах сказать.

А во всем виноват маршал Cеделин. Чванливый человек, он допек всех придирками и глупостями. Считая себя очень умным человеком, разбирающимся в космических делах лучше любого главного конструктора, этот тип погубил себя и сотню окружающих людей. Он приказал на стартовую площадку принести стул, уселся на него и принялся всех погонять, особенно рабочих и инженеров, которые подготавливали космическую ракету к пуску. Главный боялся его как огня и, спрятавшись в бункере, все приставал ко мне.

- Вы бы, Михаил Сергеевич, сказали маршалу, что нельзя находиться посторонним на стартовой площадке. Мало того, что он сам рискует, так свиту какую привел, одних генералов считай человек двадцать, а офицеров и не пересчитать. Сходите, голубчик, попросите его уйти.

Я пробился через большую толпу бездельников-офицеров и, подойдя к маршалу, вежливо предложил.

- Товарищ маршал, по инструкции перед запуском нельзя находиться посторонним на стартовой площадке...

- Иди ты в ж... со своей инструкцией, - прервал меня откормленный маршал, - трусы поганые, все жужжите о безопасности, инструкциях, а в топливные баки перегнать компоненты без команды не можете. Эй, дайте этому... пинка, еще одним засранцем меньше здесь будет.

Его подчиненные под "этим" поняли меня и кто-то, рванув за ворот пиджака, раскрутил в толпу офицеров. Я, бормоча ругательства, пробился через толпу прислужников, пошел к бункеру и только отошел метров триста, тут то все и произошло... Чудовищный грохот сзади, вспышка и меня отрывает от земли и, пролетев бог знает сколько метров, мое тело встретилось с бетонной стенкой, о которую я буквально был "размазан". Еще "хорошо" отделался, все кто был на стартовой площадке исчезли, то есть при взрыве ракеты превратились в пар и кучки обгорелого мяса. Был бы Королев жив, он бы этого маршала действительно засунул куда-нибудь, погибли бы только люди на ферме, а так... Так, меня кое как перемотали бинтами и на самолете отправили в Алма-Ату, в больницу, где хирурги обещают сделать "красавцем".

Профессор был лыс и худ. Он долго изучал мои рентгеновские снимки, попросил снять простынь, кое-где перерезали бинты и долго ковырялся пинцетом в ранах. Боль давно сидела во мне, чуть не выл от нее и это ковыряние профессора, я даже не почувствовал.

- Наркоз, - вдруг рявкнул он.

Что-то опустилось мне на лицо и вся реальность провалилась черт знает куда.

Рядом стоит худощавая девушка в халате и старательно делает мне укол в руку. Язык у меня распух, но я с трудом все же проталкиваю слова.

- Разве... я... жив???

- Живой, живой. Неделю без памяти пролежали, но теперь, слава богу, все в порядке.

- Как... я...

- Профессор сделал чудо, двадцать часов была операция. Три смены врачей работали, а он один все штопал и штопал вас.

Чувствую, что на меня наваливается сон и девушка растворилась в тумане.

Профессор делает обход и меня обступает свита белых халатов.

- Все что с ним произошло, перечислять не буду, здесь и поломанные кости, и отбитые органы, - объясняет окружающим профессор, - но целы и функционируют три вещи, ради которых следует поставить его на ноги. Это: сердце, неповрежденный мозг и молодость... Через две недели повторная операция, нужно еще доделать то, что не успели сделать в первый раз.

- Лицо. Что с моим лицом, профессор? - мычу я.

- Кто о чем? Одни хотят быть здоровыми, а этот... о лице. Все будет нормально. Подзаживут трещины, раны и мы пришлем вам врача косметолога, он вам такое личико сделает, что все девчонки с ума сходить будут. Вон у нас Люся, - он показывает пальцем на худощавую девчонку, которую я увидел в первый раз после операции, - два года работает, а жениха нет.