- Я из комитета государственной безопасности. Вот мои документы. Я полковник Мухитдинов.
Перед моими глазами мелькнули красные корочки с фотографией стриженного идиота.
- Я вас слушаю.
- Я хотел бы вас расспросить по поводу аварии самолета...
- Какого самолета?
- На котором вы разбились и где погиб маршал Седелин.
- Я не знаю никакого самолета.
- Не запирайтесь, Михаил Сергеевич, вы там были.
- Идите вы в...
- Нехорошо, ой как нехорошо. А еще доктор наук, без пяти минут членкор и на тебе, запирается.
- Лучше вы бы ушли, полковник, а то мне становиться плохо от одного вашего присутствия.
- Я снисходителен к вам, потому что вы больны и сейчас не понимаете с чем играете?
- Я сейчас не играю, я плохо себя чувствую.
- Ну что же поправляйтесь, - зловеще пропел полковник, - мы же с вами еще встретимся.
Только что сделали вторую операцию. И вот, отлежав два дня в реанимационной палате, меня переводят в старое помещение, к больному, который грохнулся с шестого этажа гостиницы.
- Сосед, как себя чувствуешь? - мычу я, так как мне очень мешает трубочка с выводным шлангом, приклеенным к моей губе.
- Плохо... Все болит. Загнусь я скоро, - еле-еле выдыхает он.
- Крепись, мужик...
В палату врывается Люся.
- Ой, комиссия приехала, столько генералов. Они сейчас в коридоре, скоро придут сюда...
Появляется толстая главная сестра.
- А ты что здесь делаешь? - рявкает она на Люсю. - Марш от сюда. Ну, мальчики, - она обращается к нам, - давайте приведем себя в порядок. Сейчас придут очень важные люди и надо, чтобы вы выглядели прилично.
Толстая сестра подходит к моей койке.
- Давай закрепим попрочней трубочку, вот так...
Прозрачная клейкая лента стягивает мне губы. И тут я понял, что мне заткнули рот. На мое мычание, сестра не реагирует, она у моего соседа.
- Ты все понял, Миша...?
Разве его тоже звать Миша? Тут в палату входят человек десять, среди них профессор. Они окружают койку моего соседа. Передо мной мелькнуло злое лицо полковника Мухитдинова, потом его зад, прикрыл меня от всей группы.
- Вот это пациент и есть, Михаил Сергеевич Сумароков, - раздается голос профессора за задницей полковника.
Но это же моя фамилия, мое имя, отчество. Почему моего соседа назвали так? И почему все окружили его?
- Его состояние удовлетворительное, - продолжает профессор, - но он может отвечать на ваши вопросы.
- Скажите, - сочный бас гудит в помещении, - где вы находились во время аварии?
- Я был в хвосте самолета, - сипит мой сосед. - Потом удар и меня выбросило к стенке... Дальше ничего не помню.
- Вы видели маршала Седелина?- спросил другой голос.
- Да, он сидел в первом классе.
- А общались с ним во время перелета?
- Нет, по-моему он был занят какими-то бумагами, ему было не до нас.
- Можно посмотреть его снимки? - вдруг спросил сердитый голос.
- Да, пожалуйста. - уже ответил голос профессора.
- М да, весь переломан, но молодец... самое важное жив.
- Михаил Сергеевич, вы говорите был удар. А где слева или справа от самолета? - кто-то спросил еще.
Зад моего полковника заходил ходуном.
- По-моему справа.
- Ну вот видите, я вам говорил, - торжественно произнес голос.
- Мы все выяснили? - спросил сердитый голос.
- По-моему все. А кто там лежит?
Это кажется по мою душу.
- Да здесь тоже несчастный случай, человек выпал с окна высотного дома, - ответил Мухитдинов.
- А... Так почему, Михаил Сергеевича не положили в отдельную палату. Не порядок.
- Сделаем, - ответил профессор.
- Тогда пойдемте, товарищи. Больным нужно выздоравливать, а у нас тоже много дел.
Все выметаются. Последним выходит полковник. На прощание он обернулся и кривая улыбка прошла по его лицу.
Прошло минут пять.
- Ты прости меня, мужик, - сипит голос моего соседа, - мне приказали так сказать. Полковник этот, пока ты был в реанимации, обещал смешать с говном меня и мою семью, а у меня как- никак дочурка.
Рот заклеен, а то бы я ему сказал. Въезжает каталка, а с ней Люся и старшая сестра. Люся сразу идет ко мне.
- Не его, - рычит сестра, - вот этого.
Она тычет пальцем в соседа.
- Разве...
- Заткнись, не твоего ума дело.
Они переваливают тело моего соседа на каталку и увозят.
У меня опять сидит полковник.
- Так вот, гражданин Полторанин Иван Васильевич, что получилось. И это все результат вашего глупого упрямства.
- Может поиграли в эти игры, пора и возвращаться к действительности.
- Э... э... нет. Теперь-то мы не играем. Теперь вы будите под нашей опекой.
Читать дальше