Павел Мочалов - Танкист Мордора

Серега смутился:

– Извини, Гудрон, как-то я и не подумал. Ты все время при мне. Может, отдохнешь недельку-другую, мне все равно здесь сидеть, Повелителя ждать?

– Служба есть служба, – серьезно ответил орк, – развлечения потом. Я к вам с новостями, господин.

– Слушаю, – подобрался Попов.

– Повелителя задерживают проблемы на западе, господин. Он хотел лично поблагодарить вас за проявленную доблесть и вручить награду – вот это имение, – Гудрон повел рукой вокруг, – но не успел к вашему приезду. Теперь вы владеете и домом, и землей, которая к нему прилагается. Повелитель приказал вам отдыхать, но быть в полной готовности к походу. Как только пройдет весенний паводок на Андуине, по Эрегиону будет нанесен смертельный удар, и он навсегда перейдет под власть Мордора. К этому все готово, ваша машина под присмотром Анариона будет доставлена к месту переправы на Андуине в нужное время.

– А мы как туда попадем?

– Повелитель не сообщил мне об этом, господин. Доедем потихоньку на лошадках.

– Обрадовал, – закряхтел Серега, – у меня еще от этой поездки синяки не прошли.

– Тренировка, господин, все дело в ней. Можно каждый вечер совершать конные прогулки вдоль берега. Это и полезно, и приятно.

– Хорошо, – согласился Попов, – уговорил. Завтракать будешь?

В беззаботном ничегонеделании прошли две недели. Весна на Нурнене набирала силу. Шумели грозы, приносимые северо-восточными ветрами. Накатывали тревожащие душу ароматы цветущих садов. Не давали заснуть ночами соловьиные трели и горячие девичьи объятия. Попову начинало казаться, что так было всегда. Не было никакого прежнего мира с его заботами и тревогами. Он виделся теперь Сереге сном, и даже родной дом, к которому так стремилась душа, подернулся в сознании серой пеленой забвения. Он все реже вспоминал мать и бабушку, а если вспоминал, то почему-то только плохое. Даже Иринка теперь казалась злобной стервой, специально причинявшей ему боль.

Сергей Владимирович Попов, мамин сын и бабушкин внук, примерный советский гражданин и верный присяге курсант медленно, но верно превращался в капитана Мордора. Неожиданно он понял, как приятно делать больно другим. Одним из вечеров, посреди любовной утехи, Попов вывернул Дине руку за спину так, что она закричала. Серега испытал возбуждение, о котором и не подозревал раньше.

– Пусти, дурак! – визжала девушка. – Руку сломаешь!

В ответ он еще сильнее надавил на локоть, почти вывернув плечевой сустав. Дина судорожно всхлипнула, визг перешел в стон, и только тогда опомнился, отпустил руку. Девушка отползла от него в угол кровати и там свернулась в клубок, баюкая поврежденную руку и беззвучно плача. Попов испытал мгновенное острое чувство вины, но уже сумел ему не поддаться:

– Хорош скулить, – Серега толкнул Дину в спину, – не так уж сильно я надавил.

– Ты ее сломал, – сквозь слезы простонала «боевая подруга», – если бы я знала, что ты такой же, как орки…

– Да там максимум вывих, – смутился Попов и тут же озлился на такую слабость, – и нечего меня с орками сравнивать, я человек, поняла? А то вторую руку точно сломаю.

Дина с ужасом посмотрела на него полными слез глазами:

– Ты сильно изменился на этом проклятом озере, капитан Мордора.

– Поговори еще, – буркнул Серега, – сейчас Гудрона пришлю, посмотрит он твою руку.

– Не надо мне никого! – зарыдала Дина. – Все вы одним миром мазаны!

Отмахнувшись, Попов вызвал горничную, приказал ей найти и привести урука, а сам натянул штаны и ушел на веранду, где шум прибоя заглушал причитания наложницы. Восточный ветер к ночи посвежел настолько, что раскачивал пальмы, росшие вдоль веранды, и разогнал на Нурнене сильные волны. Рваные лохмы облаков неслись над головой на запад, в Лугбурз, заставляя то пропадать, то вновь появляться луну. На востоке громоздилась огромная грозовая туча, чернильную мглу которой разрывали ветвистые молнии. Ветер сначала приятно охладил разгоряченное тело, но уже через пять минут торчать на веранде с голым торсом стало некомфортно, и Серега вернулся в спальню за рубашкой.

Дина сидела на кровати, прикрывшись простыней и поскуливая, как обиженный щенок. Гудрон осторожно ощупывал ее плечо.

– Ну, че, сломал, да? – не удержался от сарказма Попов.

Не отрываясь от осмотра, Гудрон хмыкнул и пожал плечами:

– Сломать не сломали, господин, но вывих определенно есть. Сейчас вправим. Поболит, конечно, некоторое время, но случай не смертельный. Чем ты так обидела капитана Мордора? Опять язык подвел? Я же предупреждал.