Павел Мочалов - Танкист Мордора

– Мой первый командир. Учил меня, несмышленыша, военному делу. Теперь вот здесь, на покое. Как вам живется, почтенный Азрог?

– Хвала Мелькору Предвечному, мой мальчик, неплохо, совсем неплохо. Так приятно ковырять железом землю, а не тела врагов. Потом я покажу тебе свой сад. И вам, господин капитан, и вам, госпожа, тоже понравится отдыхать в самый жаркий полуденный час под сенью моих деревьев. – Он почтительно поклонился Попову.

Дом широкой верандой выходил прямо к озеру, а во внутреннем дворике из небольшого бассейна бил фонтан, рассыпая серебряные брызги по широким листьям гигантских фикусов. Сад с песчаными дорожками с трех сторон окружал строение, скрывая его от дороги и любопытных глаз. Особой охраны здания Серега не заметил, но мимо виллы регулярно проходил орочий патруль.

– Это для порядка, – пояснил Гудрон, – враги сюда не проберутся, зато вокруг полно госпиталей, и слишком оздоровевшие герои обычно тяготятся больничной скукой. Не дай Мелькор, пошалят на крестьянских фермах, а потом вешать придется. Поэтому и ходят патрули, безобразников шугают. Для их пользы.

Из боковой двери бесшумно появилась та же горничная со столиком на колесах.

– Завтрак, господин, – поклонилась она.

– Спасибо, – хмыкнул Серега, уже начиная постепенно привыкать к господскому положению, – скорее уж обед получается. Дина спит?

– Госпожа еще спит, – снова поклонилась женщина.

– Буди, – распорядился Попов, – не люблю в одиночестве хомячить. Привычка такая.

Горничная исчезла в комнате. Сквозь открытую дверь Серега слышал ее тихий, но настойчивый голос, обращенный к Дине. Та сонно сопротивлялась, потом о ковер на полу мягко шлепнулась подушка, запущенная в служанку, и, наконец, на веранде появилась в чем мать родила «боевая подруга». Всклокоченные волосы черным ворохом закрывали лицо, плечи и часть спины, являя все остальное великолепие миру. Дина прошлепала босыми ногами к столику и рухнула во второе кресло.

– И кому я мешала? – все еще сонным голосом поинтересовалась она. – Завидно было? Спал бы тоже.

Попов посмотрел на нее сквозь запотевший бокал апельсинового сока, стоявший на столике:

– Не могу я завтракать в одиночестве. Блажь такая с детства. Хотя, как говаривал старшина Макухин, если хочешь быть здоров – ешь один и в темноте.

– Шутник, – недовольно хмыкнула девушка, – позвал бы свою черную образину для компании. Всю ночь тебя ублажала, мог бы дать отдохнуть.

– Ты меня? – удивился Серега. – По-моему, это я трудился, как негр на плантациях, чтобы кому-то было хорошо. Нет?

– Ну, можно и так сказать. – Дина потянулась, выгнув спину. – Ладно, все равно разбудил, противный. Где там мой завтрак?

– Ты бы прикрылась чем, – посоветовал Попов, – слуги шастают туда-сюда. Гудрон сейчас наверняка придет.

– Плевать, – отмахнулась она, – мне так удобно. Приму ванну, потом оденусь.

Не успел закончиться этот диалог, как на веранду со стороны моря вошел Гудрон. На секунду он опешил, увидев обнаженную девушку, и даже сделал шаг назад со ступеньки. Дина засмеялась:

– О, вот он, непобедимый Гудрон, гроза эльфов, великий и ужасный! Меня испугался?

Орк хмыкнул:

– Конечно испугался. Ты себя в зеркале видела? На голове – воронье гнездо, груди висят, как у старухи, пузико и кривые тонкие ножки. – В ту же секунду он перемахнул через перила веранды и пригнулся, пропуская над собой крышку от сахарницы – первое, что подвернулось «боевой подруге» под руку. Следом о перила вдребезги разлетелось блюдце. Бросок чашки перехватил Серега.

– Пусти, – взвизгнула Дина, – я ему покажу пузико и кривые ножки!

– Да не хочу я на них смотреть, – покатывался от хохота Гудрон, – еще кошмары будут сниться. Я Сергею Владимировичу всей душой сочувствую – не приведи Мелькор такое солнышко с утра узреть. Не зря тебя Энамир прогнал, ой, не зря.

Дина зарычала, вывернулась из Серегиных рук и, схватив со стола вилку, бросилась за орком, который теперь улепетывал по кромке берега. Вернулись они минут через десять. Гудрон принес перемазанную в соли и песке девушку на руках и аккуратно поставил на пол веранды.

– Навоевалась?

Дина гордо задрала голову и молча прошлепала по веранде в сторону ванной. Гудрон отряхнул руки и колени от песка и присел в свободное кресло.

– Спасибо, Гудрон-батыр, – Попов вытер слезы, – давно так не смеялся.

– Рад служить, – развел лапищами урук, – да и мне приятно, давно девок не мял.