Павел Мочалов - Танкист Мордора

– Кто? – не понял Серега.

– Команды разрушителей. Эльфам тут теперь не жить.

Чем дальше ехали, тем сильнее пахло дымом. Наконец на берегу быстрой чистой речушки Попов увидел работу разрушителей. Неподалеку от дороги пылала усадьба. Огонь уже набрал максимальную силу, охватив и дом, и хозяйственные постройки, и деревья в саду, и даже изгородь. Два орка сосредоточенно пилили яблони, растущие вдоль дорожки, ведущей к усадьбе. Одно дерево они оставили, срубив все ветки, кроме одной. На веревке, перекинутой через сук, ветер раскачивал два обнаженных женских тела. Из распоротых животов до земли свисали выпущенные кишки, руки были вывернуты из суставов, тела покрывала кровь, постепенно смываемая дождем. Можно было представить, какой ужас пережили жертвы перед смертью.

Серега и адъютант отвернулись от жуткого зрелища как по команде. «Хорошо, что хоть Дина в домике», – подумал Попов. Гудрон задумчиво почесал пальцем в ухе:

– Суровый у них командир. Мог бы продать, не старухи вроде. Ан нет же.

Платформа и всадники спустились к броду, горящая усадьба исчезла, зато Серега увидел основную команду «факельщиков». Снаги методично разрушали ажурный пешеходный мостик рядом с бродом. Затейливая резьба перил моментально превратилась в щепки под топорами, и орки начали растаскивать плотно пригнанные бревнышки настила.

– Гудрон, – не выдержал Попов, – ну это-то к чему? Самим бы не пригодилось?

– Ну, может, и перебор, – согласился орк, – только уж очень нам противно все эльфийское.

Пока тролли выталкивали платформу на крутой берег, к уруку подошел командир разрушителей. Этот, как выяснилось, когда-то давно проходил вместе с Гудроном начальную военную подготовку. Обменялись новостями.

– Ты чего баб повесил? – поинтересовался урук. – Продал бы.

Командир факельщиков сплюнул в речку:

– Эти сучки эльфийские мне половину команды стрелами выбили. Два часа их осаждали, потом у них стрелы кончились, и они сами дом подожгли. Сгореть собирались, но тут уж мои парни взъерепенились – легкой смерти не будет. Вот и результат.

– Понятно, – кивнул Гудрон, – ну, будь здоров, нам ехать надо.

– Прощайте. У меня тоже дел по горло.

Остаток пути так и прошел в зареве горящих домов. По мере приближения к столице Эрегиона таких костров становилось все больше. Кое-где огонь уже угасал, оставляя смрадные дымящиеся пожарища. Впрочем, некоторые усадьбы пощадили, хотя бы временно. В таком доме и разместился командный пункт Энамира. Добрались к нему уже после заката. Тролли проломили ограду усадьбы и вкатили платформу прямо в сад. Дождь к ночи прекратился, но крупные капли продолжали падать с мокрых веток в траву. Где-то впереди шумела река и пыталась чивикать в кустах какая-то птица.

Внутри дома царил полный разгром: поломанная мебель, выбитые окна, какие-то черепки, скрипящие под ногами. Полководец расположился на втором этаже, в угловой комнате, вход в которую вел из большого, в пять окон, зала со сводчатым потолком. Вдоль стен зала вповалку храпело два десятка орков.

Адъютант доложил о прибытии, но Энамир был занят, и Серега прошелся, разглядывая гобелены в межоконных промежутках. Орочьи лапы до них еще не добрались, и Попов пытался разобраться в сюжетах. Тематика в основном была военная: осады, битвы на равнинах и в горах. Сразу угадывались орки, для которых неизвестные вышивальщицы не пожалели черных ниток, и эльфы, лучившиеся серебром. Пару раз встретились драконы, именно такие, как их себе Серега и представлял из бабушкиных сказок: багрово-черные, с кожистыми крыльями и разверстыми пастями, пышущими огнем. Попадались и не батальные сцены. Одна из них изображала эльфа, любующегося драгоценным камнем в поднятой руке. От кристалла шло странное свечение, словно камень не соткан был из ниток, а вставлен в полотно. Свечение притягивало, будило в сознании какие-то неясные образы, и Попов застыл перед гобеленом, на время отключившись от реальности.

– Любуетесь эльфийским прикладным искусством, Сергей Владимирович? – раздался неожиданно за спиной знакомый насмешливый голос Майрона.

Серега отскочил от гобелена, одновременно сгибаясь в поклоне и не смея поднять головы. Майар похлопал его по плечу:

– Ну, будет, будет. Когда мы одни, я не столь чувствителен к внешним проявлениям почтения.

В зале было пусто: орков как корова языком слизнула, куда-то исчез и адъютант. Попов тоже с удовольствием покинул бы дом, но было поздно. Впрочем, настроение у Майрона было превосходным.