Павел Мочалов - Танкист Мордора

Неожиданно орк сорвался с места и вклинился в поток раненых:

– Рубруг, старая боевая лошадь! Ты-то здесь откуда? Сядь с нами, отдохни.

Знакомый уже Попову зверообразного вида урук приобнял Гудрона правой лапой и подошел к Сереге:

– Приветствую, господин капитан.

Левая лапа Рубруга была подвешена на косынке к шее. Из-под повязки торчали дощечки самодельной шины, на ткани расплылось пятно крови, припорошенное пылью. На покрытых густой шерстью пальцах орка медленно собирались и время от времени срывались в траву рубиновые капельки крови.

– Гномий молот, – сразу ответил на невысказанный вопрос урук, – щит вдребезги, локоть в кашу, кровища… Болит, зараза, мочи нет. Через плечо в голову отдает, аж в глазах темнеет.

Гудрон отдал раненому свою фляжку, и Рубруг сделал несколько жадных глотков.

– Как там вообще?

Урук вытер здоровой рукой губы:

– Трудно. Место неудобное – холмы, речка быстрая, деревья эти дурацкие с колючими листьями. Эльфы с востока атакуют, гномы – с запада. Мы – навстречу. Чтобы снаги не трусили, командующий решил усилить каждый десяток одним уруком из гвардии. Ну, чтобы впереди шли, таранили вражеский строй. Вот в такой атаке меня и прижучили. Мы уже из мясорубки вырвались, простор образовался – есть где размахнуться. И тут – здоровенный такой гномяра, что в высоту, что в ширину одинаково. На морде – стальное забрало, доспех – митрил, не иначе, стрелы отскакивают. Молот крутит, как пушинку. Наших положил – немерено.

Рубруг отпил еще немного и отдал флягу:

– К нему уже и подходить боятся, стрелами достать пытаются. А он только смеется и орет, глухо так из-под забрала – трусите, мол, волчары, к волкодаву подходить. Ну, меня и заело. Долго мы с ним крутились. Пару раз я его ятаганом достал, но все вскользь, только искры из доспеха высек. Он мне тоже молотом вмятину провел на нагруднике, аж дыхание перехватило. Вон, видишь?

Гудрон провел пальцем по глубокой ложбине поперек вороненой кирасы урука и уважительно цокнул языком. Рубруг продолжил:

– Ну, думаю, надеяться на то, что он устанет, нельзя. На финты мои не попадается. Решил рискнуть, подставиться. На это он клюнул, как ахнул своей железякой сверху вниз, а я ему в левое колено ятаганом прошел! Может, размахнулся хорошо, может, потому, что сбоку, но вижу, как лезвие наколенник почти до половины прорубило. Ну, гномяра упал, конечно, только добить не смогли: его свои утащили. Мне бы с такой рукой тоже кисло пришлось, но ребята помогли, прикрыли. Думал еще порублюсь, остатки щита попытался стряхнуть, и сознание потерял от боли. Когда очухался, то понял, что пока отвоевался.

С руки раненого уже натекла приличная лужица крови, и Гудрон забеспокоился:

– Давай-ка я тебя провожу, старая развалина, а то грохнешься где-нибудь по дороге.

Уруки ушли, а Серега остался сидеть на пригорке у ворот инженерного лагеря. Прошла очередная колонна каких-то союзников Мордора с овальными щитами и странными шлемами. Из осевшей пыли вынырнул одинокий всадник. «Гонец, – равнодушно подумал Серега, – аллюр три креста». Однако всадник спешился перед воротами и пошел прямо к Попову. «Ну вот, кому-то я понадобился – то ли Энамиру, то ли самому Майрону». – Серега встал навстречу посыльному и, только подойдя вплотную, вдруг разглядел насмешливые черные глаза.

– Дина!

С первого взгляда Попов понял, что перед ним прежняя Дина, насмешливая и самоуверенная, забывшая ужасы мордорских застенков. Следующие пять минут проходящая мимо инженерного лагеря конница южан с изумлением рассматривала странную парочку, целующуюся прямо посреди безумия прифронтовой дороги. Наконец Попов с трудом оторвался от девушки:

– Не думал, что так скучаю без тебя. Казалось, что уже привык к одиночеству. Пойдем, покажу нашу палатку.

– А как же Снежинка, Арета? Почему в одиночестве, господин?

– Может, без господина, а? Столько всего произошло, надо долго рассказывать.

– Если долго, то потом. У вас хоть есть где помыться? С печатью Мордора путешествовать просто замечательно, но на мне слой грязи в палец толщиной! Или вы тут пылью умываетесь, как уруки? Где твоя черная образина?

Дина болтала без остановки, и Серега словно обретал себя заново после смерти Ареты. Сходил с девушкой к ближайшему ручью, покараулив, пока она купалась в одной из заводей. Наплескавшись, Дина вышла из воды по колено, кокетливо отставила ногу и с вызовом спросила:

– И кого мы еще ждем, бесстрашный капитан? Между прочим, я почти месяц провела без любимого мужчины!