Владимир Матвеев - Каракал

— Ну, мама Имелда, — заканючила девчушка, вызвав у многочисленной родни, в коем-то веке собравшейся за одним столом, чистые светлые улыбки. — Я, правда не специально. Просто так получилось.

— Что-то мне не нравится это «так получилось», — закатив глаза и покачав головой, направилась к своей сестре Криста.

— Покрутись, — посмотрела на девочку Имелда. — Покажи маме Кристе, какое красивое у тебя платьице.

Пигалица опустила глаза в пол, но ослушаться мать не смогла. Отошла от стола, уперла ладошки в бока и закружилась. Юбки платья, спадавшие до пола и до этого момента частично скрывавшие свои недостатки, взметнулись и стали похожи на самые натуральные лохмотья. В принципе таковыми они и являлись и поэтому своим трепыханием вызвали у родственников собравшихся в большом обеденном зале особняка правящей семьи клана Дагарон новую волну веселья.

— Не поняла, — ошалело смотря на «танец в рубище», проговорила Криста. — Это что?

— Ну как же, — деланно удивилась Имелда. — Все же хотят быть похожи на дядю Вагарда. Гранд Боя — это не цукаты таскать у добрых поваров. А это милая моя, — кивок в сторону дочери, — попытка воспроизвести «стальной веер». Причем в движении и двумя клинками. Как только рожки себе не пообрубала вместе с ушами.

— Теперь еще я и виноватым останусь, — пробурчал Вагард, усаживаясь на предназначенное ему место. Рядом с ним примостилась улыбающаяся Банията.

— Марш переодеваться, — стукнула кулаком по столу Криста. — Потом мы с тобой еще поговорим.

— Дядя Ваг? — жалобно посмотрел ребёнок на невольную причину своего будущего наказания.

— Ничего не бойся, малышка, — подмигнул он ей и та, сияя ярче «золотого дракона», умчалась из зала.

Все семейство добрыми улыбками проводило счастливое создание, пока оно не скрылось из виду, а потом, как один, повернулись в сторону Главы.

Увидев, что необходимость специально привлекать к себе внимание отпала вместе с исчезновением непоседливой внучки, Барест Томкару удовлетворенно кивнул и вышел из-за стола.

— Банията, дочь, — кашлянув и прочистив горло, начал он. — Все мы знаем, что ты не любишь справлять свой день рождения. Поэтому и собрались здесь по-домашнему, в нашем узком семейном кругу, а не стали устраивать званый вечер. Хотя твои мамы, должен заметить, были категорически против этого.

— Конечно, — кивнула одна из жен Главы семьи, и ее кивками поддержали две подруги-сестры.

— Мама Риль, не начинай а? — скривилась Банията. Видимо, назревающий разговор о необходимости таких торжеств был для нее не нов и успел набить оскомину.

— Нет, начну, — пристально посмотрела на нее снежная эльфийка, которую Бята называла мамой Риль. — Ты можешь хотеть чего угодно, дочь, но как гресса Дагарон должна понимать разницу между «хотеть» и «надо». Ты думаешь, я в восторге от всех этих балов, раутов и званых вечеров? Не угадала, милая. Я с удовольствием бы провела это время в кругу семьи или в своей лаборатории.

— Так почему не проводишь? — Банията недоуменно посмотрев сначала на отца, что, облокотившись на спинку своего стула, внимательно слушал эту небольшую словесную перепалку, а потом и на мать, что уже привстала со своего кресла и хмуро смотрела на дочь. — Ты разве не вольна в своих желаниях? Ты же гресса, кто может тебе что-то запретить?

— Где мы просчитались в твоем воспитании? — не найдя больше слов, старшая женщина тяжело вздохнула, покачала головой и вновь опустилась на свое место.

— Успокойся, Аззериль, — положила ей на предплечье свою руку сидящая рядом сумеречная эльфийка, копия Имелды, только постарше. — Мы правильно воспитывали Бяту. Просто последние десять лет они с братцем очень редко бывают под крышей родного дома. То Сумеречные Земли, то Трехзубый перевал, то вообще эту парочку незнамо зачем занесет к хуманам на север.

— Только там я мог найти мою «малышку», — закинув в рот горсть сладкого винограда и откинувшись на спинку стула, сказал парень. — И нашел, в конце концов.

— У Вага появилась девушка? — изумился один из братьев. — Почему я не знаю?

— Ха-ха-ха, Тониат, — посмотрел на него Вагард. — Очень смешно.

— Да ладно, — отмахнулся тот. — Сам видишь, как искрит, гляди вспыхнет, вот и пытаюсь разрядить обстановку.

— Ну-ка, тихо, — вроде и серьезно, но с веселыми искрами в глазах стукнул по спинке стула Глава семьи и, посмотрев на жен, добавил: — Дорогие мои, может, перенесем разговор на потом?

— Нет, муж, — встала третья женщина, что еще не успела отметиться своими нравоучениями по отношению к Банияте. — Я думаю, нужно этот разговор закончить и больше не возвращаться к нему никогда.