Владимир Матвеев - Каракал

«Хреновый сервис, — скривился про себя Матвей. — И клерк из тебя хреновый, — брезгливо посмотрел он на служку. — На земле тебе уже дали бы пинок под зад».

Но, все же подавив в себе раздражение этим неприятным типом, вслух сказал:

— А если наоборот?

— Уважаемый… — тут же встрепенулся служащий, не хуже собаки почуяв запах денег.

— Каракал Хант, — помог ему парень.

— Чем могу быть полезен, уважаемый Каракал Хант?

— Открыть счет и продать, оставить для продажи или под залог драгоценные камни.

Матвей решил не задерживаться здесь и все сделать по-быстрому. Несмотря на то, что кроме работника банка и их троицы больше никого в холле не было, своим «взором» он видел, что за ними наблюдают как минимум еще семь человек: по трое находились справа и слева, скрываясь за фальшпанелями, и еще один в глубине зала, за спиной ставшего учтивым банковского работника.

— Какая сумма?

— Утес? — не поворачиваясь, произнес парень.

Огр кивнул и грохнул мешок на пол. А потом начал размеренно по одному выкладывать на стойку аккуратные одинаковые мешочки.

— Это драконы, — пояснил Матвей, когда свое место на стойке занял последний, тридцатый, кошель.

— Серебряные? — осторожно спросил клерк, глаза которого превратились в два блюдца.

— Нет, — решил добить его Матвей. — Забирали самое тяжелое. Здесь золото.

Едва прозвучало слово «золото», за спиной банковского работника открылась дверь, и из нее вышел как минимум, управляющий этого отделения Полойского Банка. Одет он был в строгий темный сюртук со стоячим воротником и такого же цвета брюки, заправленные в высокие, по колено, замшевые сапоги. Он щелкнул пальцем, жестом провожая в ту дверь, из которой только что вышел, своего работника, и учтивым голосом, но с фальшивой улыбкой представился:

— Рифт Бишот, управляющий этим отделением, — кивнул он, подтверждая догадки Матвея. — Я буду лично обслуживать вас, уважаемый Каракал Хант.

— Здорово, — не менее фальшиво обрадовался парень.

— Сколько здесь драконов? — осторожно прикоснулся к первому мешку Рифт.

— Сортировали по сто, но могло всякое случиться. Надо считать. Но это еще не все, есть еще и камни.

— Очень любопытно, — алчность, уже начавшаяся разгораться в глазах банкира, вспыхнула еще ярче. — Можно взглянуть?

Матвей не знал, что с ним случилось. Вспоминая и пытаясь разобраться со своим дальнейшим поведением в банке в тот день, он сделал самый безумный вывод — он не первый, кто оказался на Абидалии с Земли. До него сюда как-то смог проникнуть и впоследствии породниться с приамами рода Эмелда житель Земли Обетованной, и тогда в банке частичка его крови наконец-то проснулась в Мат’Эвэе. Именно в нем, потому что сам Матвей повторить такое точно не смог бы. Он был в этом уверен.

Самая большая скидка, что смог выторговать парень в своей прошлой жизни на Земле — это сто рублей, которые продавец-китаец скинул ему за пуховик. И то это произошло только потому, что эта верхняя одежда, подвергавшаяся частой примерке, была изрядно изгваздана и продавалась среди уцененных товаров. Впрочем, и это было приятно, а для того чтобы бродить по тайге, пуховик подходил в самый раз.

Но возле стойки, при виде этого холеного мужика с цифрами в глазах, а в сердце с желанием обмануть ближнего своего, он словно преобразился, превратившись в мелочного, готового удавиться за гнутый медный ноготок скупердяя — брата-близнеца банковского управляющего.

— Ну, ты даешь, командир! — восхищенно воскликнул огр, когда через два часа они снова стояли на площади и радовались лучам местного светила.

«Не так уж здесь и жарко, — вздохнув, подумал Матвей, но потом слегка посмурнел. — После торгов с этой сволочью я чувствую себя так, словно в нужник нырнул с головой».

Однако, как быстро меланхолия пришла, так же быстро она исчезла, и на душе снова стало легко. Вот только гул тревожной струны вроде стал ощущаться еще сильнее.

— Согласна, Утес, — кивнула Бесовка. — Если бы наш командир не был воином, он стал бы дельцом-банкиром. Причем все остальные со временем разорились бы.

— Да ладно, — смутился парень. — Просто вывел он меня из себя. Тут не надо быть интуитом, чтобы прочесть все его эмоции, которые просто кричали, что сейчас нас будут грабить.

— Но ведь не ограбил же, — погладила внутреннюю сторону запястья суккуба, где в банке ей под кожу ввели небольшое золотое зерно — личную банковскую карту, увязанную на кровь и ауру владельца. В большей степени на ауру — она здесь была, как сетчатка глаза — двух одинаковых не существовало в принципе. И даже если отрубят руку, потом можно легко все восстановить.