Михаил Нестеров - Сталинский сокол. Комэск

– Полкозы небось обратно привез, – подколол Синицкий.

Это было правдой, попусту стрелять Бринько не любил, даже после такого напряженного боя чуть меньше половины боекомплекта еще осталось. Олег вспомнил летний случай, когда для уничтожения двух финских «Фиатов» Антоненко и Бринько израсходовали всего два десятка патронов.

– Задницы у немцев теперь не зеленые, а красные! – хмыкнул Шаневич, все засмеялись.

«Зелеными задницами» пилотов JG54 прозвал Северов, да в нагрузку рассказал анекдот (– Девушка, дайте мне открытку, вон ту, с красной задницей! – Это не задница, а сердце. – Девушка, я хирург и знаю, как выглядит сердце. Дайте мне открытку с красной задницей!).

– А ты, Олежа, чего молчишь? – Бринько прищурился. – Устроил ты им баню!

– И заметьте! – наставительно сказал Синицкий. – Двух немцев ссадили без своих потерь, а дрались вшестером против двенадцати. Вот так надо воевать!

– Растут ребята, – кивнул Олег. – Так просто нас не взять.

А сам подумал, что и не такие асы бились, гибли, горели. И не всегда в воздушном бою, война впереди длинная.

– Чего вздыхаешь? – Гоша с хрустом разгрыз микроскопический кусочек сахара. – Все неплохо идет.

– Слушай, Олег, а правда, что ты летом на «ишаке» один против восьми «Мессеров» дрался, командира полка прикрывал? – вдруг спросил Бринько.

Северов удивился, он здесь об этом никому не рассказывал.

– Было дело, а откуда информация?

– Оттуда! – Петр ткнул пальцев вверх. – Жигарев нашему Самохину говорил, а сам от твоего прежнего командира слышал. Ты, говорят, не просто выжил, но и сбил чуть ли не половину.

– На сбитых там смотреть некогда было, – отмахнулся Олег. – Несколько приземлил. Разведка говорила, что не все долетели, просто повезло.

Все замолчали, задумавшись, вспоминая свои воздушные бои, когда смерть смотрела прямо в глаза. Сколько там умения, а сколько везения, кто знает…

А Северов подумал, что Бринько летчик замечательный, талантище, но как командир себя не очень проявил. Да тот и сам признавался, что летать, стрелять одно, а людей учить, с документами работать и все такое ему очень тяжело дается. Олег с ним подружился, а вот с комэском-2 Шаневичем особо доверительных отношений не было. Впрочем, их не было ни у кого, характер у него был сложный. Капитан сам как-то дистанцировался от всех, держался отдельно. Он полностью выкладывался в бою, был смел и умен, но при этом ни с кем не поддерживал дружеских отношений, ни разу не поговорил по душам. К этой особенности его характера все давно привыкли и приняли таким, как есть.

– Гоша, у тебя ведь семнадцать сбитых уже? – поменял Шаневич тему разговора. – Пора бы к Герою представлять!

Синицкий кивнул головой:

– Сотников сказал, что наградной лист в штабе ВВС флота оформляют.

– Будет у нас два Героя в полку, – улыбнулся Петр.

– М-да, сила! – невесело усмехнулся Гоша. – Шестнадцать машин осталось.

– В других полках не больше, – возразил комэск-2. – Да и работали мы побольше других!

– Ну чего ты считаешься? – разозлился вдруг Бринько. – У нас ласточки или у других? Ладно «ЛаГГ-3», так «ишаков» и «Чаек» хватает!

Тему закрыли. Полку действительно давали сложные задания, но это считали справедливым, техника ведь у них замечательная, да и пилоты опыта набрались.

В конце ноября Северов съездил в Ленинград, отвез документы в штаб, еще раз поговорил с учеными-локаторщиками. Прогресс у них наметился большой, вот только Олег не знал, насколько это отличается от его прошлой жизни и отличается ли вообще, в истории развития науки и техники у него имелись пробелы, просто не интересовался, когда чего изобрели. Отъезд был намечен на утро следующего дня, так что вечер был свободен, другое дело, что это не Питер начала 21 века, обстановка для прогулок не та. Тем не менее Олег прошел пару кварталов пешком, вглядываясь в лица немногочисленных прохожих. В ноябре 1941 года в осажденном Ленинграде в той истории вовсю свирепствовал голод, обстановка была крайне тяжелой, ледовая дорога еще не действовала. Сейчас же ситуация не была столь трудной, по Дороге жизни вывозили гражданское население, снабжали продовольствием. Не было тех ужасных норм выдачи хлеба, и Олег всей душой надеялся, что и не будет. Надежды Люфтваффе парализовать работу переправы через Неву не оправдались, транспорт, проходящий по Дороге жизни, также был неплохо прикрыт зенитной артиллерией и авиацией. Да и погода не баловала.

Занятый этими мыслями Северов задумался и вдруг нос к носу столкнулся с Мариной.