Оксана Головина: Варвара из Мейрна

Сердце застучало в груди, как у мальчишки, когда увидел знакомый силуэт в небе, сверкающий в лучах полуденного солнца. Как же долго он ждал этого момента, и сейчас благодарил Богов за то, что дали возможность вновь увидеть это. Она смогла, решилась, расправила свои крылья, словно та самая золотоволосая девочка, которую впервые встретил на ступенях аделхейтского дворца.

Левен прислонил ладонь к стеклу, которое укрывалось морозными узорами, оставляя свободным лишь ту часть, где был виден дракон. Затем мужчина закрыл глаза, понимая, что истратил слишком много сил даже на такие жалкие действия. Теперь он мог только слушать, как команда и Девин Кайонаодх приветствовали Делму, спустившуюся на палубу уже в человеческом облике. Счастье для матери — обнять своего возвратившегося сына, и счастье для сына, оказаться в подобных объятиях.

Мысленно Левен радовался вместе со всеми, надеясь в гордом уединении дождаться возвращения в одинокий снежный Ильхад. Именно там, среди льда и снега, предварительно благословив на счастливый брак любимого сына, он и встретит свою старость, скрипя поясницей и пугая обитателей замка ворчливым нравом…

— Эйсель Миклос!

Внезапно дверь в его каюту распахнулась, и Левен неловко завалился обратно на подушки, поспешно складывая руки на груди и закрывая глаза. Боги, только бы не заметила этого позора… Почему спустилась к нему? Мысли метались в болевшей голове и Миклос замер, когда гостья торопливо прошлась по небольшой каюте и остановилась рядом с его койкой. Мужчина ощутил знакомый аромат её духов, когда Делма склонилась к нему.

— Ах, как вы могли так не беречь себя? — взволнованно прошептала гостья и совсем неподобающе эйслин присела на край его постели.

Левен хотел было что-то ответить, но вышло нечто походившее на сиплое мычание. Делма восприняла это как предсмертную агонию и несчастно подалась к соседу, беря в плен своих ладоней его руку.

— Не смейте оставлять нас в такой час! Наши дети только нашли друг друга. Так разве можно омрачать наше счастье?! То есть их счастье… не смейте умирать!

— Вы меня почти убедили… — пробормотал Левен и неловко сдул с лица длинную прядь, которая возмутительно портила весь его мужественный образ.

Рука его всё ещё находилась в ладонях Делмы, что едва не вызвало лишнюю сейчас улыбку.

— Поскольку аделхейтский дом Миклосов разрушен, я считаю своим долгом наблюдать ваше выздоровление в нашем доме, — деловито заявила гостья.

— Как я могу принять такую жертву? — Левен несчастно застонал, и даже прикрыл глаза, понимая, что напрочь потерял совесть.

— Как вы можете даже рассуждать об этом? Вы так слабы. Считаете, что можете продолжить путешествие в таком состоянии? Это немыслимо, — Делма крепче сжала его прохладную ладонь, — я распоряжусь, чтобы всё было сделано, как можно скорее. Должный уход быстро поднимет вас на ноги.

Левен открыл глаза, любуясь тем, как мягкие локоны золотились, обрамляя лицо сидевшей рядом женщины. Проклятье… он готов был пережить ещё одну войну, чтобы получить подобную награду. Она собиралась ухаживать за ним в своём доме? Пожалуй, выздоровление может затянуться…

Некоторый покой охватил дом лишь ближе к вечеру. Тёплый ветер колыхал лёгкие занавески на распахнутых окнах, а птицы расщебетались, словно передавая друг другу последние новости. Варе казалось, что запах гари никогда не отстанет от неё и будет преследовать вечно. Заботливая горничная долго полоскала госпожу в ароматных водах, и несколько раз промывала прекрасные медные волосы, пока они обе не решили, что — довольно.

Варя накинула тонкую сорочку и села на стул перед зеркалом, позволяя Румине укладывать её волосы. Трой и Девин заперлись в дедовской библиотеке и вся прислуга в панике разбегалась из этой части дома, когда раздавалось ужасающее рычание, и покои укрывались исполинскими сугробами. Вначале их пытались разгрести, да потом бросили это дело, понимая, что все усилия тщетны.

Молодой господин, вместе с будущим супругом несравненной госпожи, спорили о том, кто из них больше виноват. Каждый раз они придумывали всё более страшное и унизительное наказание, которое, по их мнению, способно было покрыть позор, ввиду допущения страданий юной эйслин Варвары.

Позволяя мужчинам натешиться этим занятием, Варя долго говорила с Кай, успокаивая мать и заверяя, что её тревоги больше не вернутся. Она устроила голову на коленях Делмы и едва не уснула, когда нежные руки гладили её по волосам. А потом Кай отправилась в покои, отведённые несчастному снежному соседу. «Бедняга» был совсем плох, и приходилось кормить его с ложки отвратительным бульоном, чем хозяйка дома с радостью и занималась. Левен воистину заслужил «Оскара» за роль доходяги, и Варя тихо радовалась такой возможности для них сблизиться друг с другом.