Сергей Шевелев - Серебряный крест [СИ]

— Живой, Иваныч? — голос Лужина вернул Виктора к действительности. Он помотал головой и, отодвинув в сторону тело мертвого врага, попытался встать на ноги. Рука попала во что-то липкое. Виктор поднес ладонь к глазам и увидел на ней кровь. Брезгливо вытерев руки об кафтан убитого, ощупал себя. Вроде цел! Крепкая ладонь поручика подхватила его под руку и помогла подняться.

— Селену… Селену уволокли, сволочи… — хрипло пробормотал Полозов, тупо глядя в пространство перед собой.

Поручик виновато кашлянул.

— Да, не уберегли…. И мыслимо ль это было, сударь мой, коли они такой силой на нас навалились. Да ты погляди вокруг! Как живые остались, ума ни приложу…

Виктор стряхнул с себя остатки оцепенения и просмотрел по сторонам. Пожиравшее амбар пламя ярко освещало одетые в шведские мундиры трупы, бродивших по поляне лошадей без всадников; кровавые блики играли по металлическим деталям в беспорядке разбросанного по земле оружия и снаряжения покойников. Возле крыльца, сжимая в руке топор, лежал окровавленный хозяин. Неподалеку от него, шагах в десяти, уткнулся головой в стену дома Митьша.

Лужин, взъерошенный и страшный, в разорванном кафтане с подплывшим кровью боком, бессильно скрежетнул зубами.

— Мать их так, курвы окаянные! И старика с мальцом положили… Ну погодьте, доберусь я до вас еще, коли живой остался!

— Пойдем, поглядим, может — живы еще, — равнодушно спросил Полозов.

— Как же, живы… — буркнул поручик, со злостью бросая в ножны клинок. — Малец, разве что только. А Архип… Я этот удар знаю — коль попал под него — дак нет спасения. Ежели не помрешь сразу — потом кровушкой изойдешь…

Виктор, слегка прихрамывая, подошел к Архипу. С первого взгляда стало ясно, что насчет старого смолокура Лужин не ошибся. Сжимавшая топор рука уже начала холодеть, а остекленевшие глаза с немым укором смотрели в небо из-под прищуренных век. Полозов положил руку на лоб покойному и осторожно прикрыл ему глаза. Что он знал об этом человеке? — ровным счетом ничего… За все время их нахождения в этом доме, хозяин никоим образом не старался навязывать свое общество. Был обходителен, степенен, но при этом держался независимо, с чувством собственного достоинства. Расспросами не донимал, да и вообще старался пореже попадаться на глаза. Полозову, если честно, поначалу это даже показалось подозрительным, но теперь, глядя на старика, не задумываясь отдавшего жизнь за первый раз увиденных им людей, понял, что жестоко ошибался.

Тихо подошел Лужин, сунул в руку Виктора пистолет.

— Держи, я зарядил. А то, не дай Бог, опять сунутся…

От угла избы донесся слабый стон. Поручик стрелой метнулся туда и упал на колени возле лежащего на земле Митьши.

— Живой, малец, никак живой! — Он приподнял голову юноши и осторожно положил ее себе на колени. — Лежи, парень, не двигайся, а ты, сударь, принеси водицы холодной, не сочти за труд…

От приложенного к голове холодного компресса Митьше стало лучше, и он слегка приоткрыл глаза.

— Это вы, дядечка, — слабо прошептал он, увидев над собой лицо Лужина. — А тятька мой, он…

Поручик перекрестился.

— Нет больше раба божьего Архипа, — грустно сказал он. — Не пощадил он живота своего за веру нашу. А ты лежи… лежи себе…

Юноша упрямо мотнул головой.

— Нет, я встану, не мешайте мне…

Он с трудом приподнялся, добрел с помощью Виктора до тела отца и опустился на землю рядом с ним.

— Пойдем, не будем мешать, — шепнул Виктору на ухо Лужин. — Пусть с батей немного побудет, а нам надо решать, что дальше-то делать.

Решать, несомненно, было нужно, и чем скорей — тем лучше. То, что целью нападавших было захватить Селену, Полозову стало ясно сразу. Спрашивается — кому и зачем это нужно? Вопрос второй: почему в таком случае оставили в живых его и Лужина… Впрочем, вполне возможно, что нападавшие были шокированы их отчаянным сопротивлением, и просто не завершили дело до конца, предпочитая скрыться с захваченной пленницей, не рискуя, в дальнейшем, своими жизнями. Девять валявшихся возле дома вражеских трупов говорят сами за себя, а нападавших, если не изменяет память, было всего около полутора десятков.

Он поделился своими мыслями с поручиком. Тот пожевал кончик прокуренного уса и кивнул головой.

— Впопыхах они на нас налетели, впопыхах, — глубокомысленно изрек он. — Коль наехали бы они сюда целой драгунской ротой, нам не сдобровать. А так, смекаю я, корнет этот наш случайно набрел на ихний передовой дозор. Того и немного их было. На внезапность надеялись воры, ан не вышло. Думали тепленькими нас взять, а сами десяток человек положили.