Сергей Шевелев - Серебряный крест [СИ]

Селена открыла, было, рот, но, секунду подумав, решила промолчать. Вспомнила видно, как с дрожащим от страха сердцем вырывала из рук шведского корнета пистолет, из которого тот хотел застрелить Полозова во время драки возле хронокапсулы. Рассказы то рассказами, но тут не увеселительная прогулка, а юный швед — не сосед по койке в туристской палатке, а враг, хоть и молодой, а враг…

— Все, Селена, хватит на сегодня, — сказал Виктор, кивая головой на хижину смолокуров. — Иди, вот, отдыхай лучше…

— Вы проходите сюда, госпожа, — радушно распахнул дверь непонятно откуда взявшийся Архип. — Пожалте на печку… Не хоромы, правда, да что ж поделаешь. Зато тепло. Я там и супружницы своей перинку вам послал, так что не застудитесь. И вы, — обратился он к Виктору, — заходьте, ваша милость…

Полозов уже собрался проследовать вслед за Селеной, как вдруг к ним подошел сын хозяина, скромно стоящий до этого в сторонке.

— Ваша милость, господин поручик, — начал он, прижав руки к груди. — Ну не откажите, повелите батюшке отпустить меня на государеву службу. Тиско мне тут, а я хочу с шведом биться, за землицу нашу. Вы порадейте, Христом богом прошу…

Очевидно, это было уже не в первый раз. Лужин сначала даже нахмурился, но потом поглядел на стоящего в дверях и с интересом глядящего на них Виктора, покрутил ус, и, хлопнув парня по плечу, сказал:

— Поутру поговорим, а сейчас пошли на сеновал располагаться. Так и быть, будешь со мной вместе караул несть. Поглядим, на что ты способен…

То, что снилось в эту ночь Полозову, иначе чем бредом назвать было нельзя. Сначала он брал показания у самого Ивана Грозного по поводу убийства последним своего сына, а тот — взлохмаченный и небритый, с бешенными, залитым слезами глазами — рвал себя за бороду и причитал: «Не корысти ради, боярин, а токмо для порядку грех тяжкий на себя взял!..» Виктор сочувственно кивал, заполняя протокол, но тут приоткрылась дверь, и в комнату заглянул никто иной, как сам Лаврентий Берия, поморщился, поправил на носу пенсне и лениво посоветовал: «Кончай ты его, мироеда, Витек, нечего тут возиться, и так все ясно…»

Потом, сразу, без перерыва, Полозов оказался среди широкого поля, одетый в ядовитого желто-зеленого цвета светоотражающую куртку сотрудника ГИБДД. И спереди и сзади, докуда хватало взгляда, сплошной стеной стояли вооруженные копьями, мечами и луками люди, а прямо перед ним гарцевали на длинногривых малорослых лошаденках двое мужиков, исподлобья в упор внимательно изучавших друг друга. Потом один из них, тот, который поздоровее, скуластый и узкоглазый, что-то сквозь зубы сказал другому, — кряжистому бородачу, одетому в черную рясу, слегка стукнул его копьем по щиту и, отскакав в сторону метров на тридцать, взял копье наизготовку.

«Эй, мужики, вы что, охренели! Нашли, где разборки устраивать, понимаешь! — возмутился Виктор, ожесточенно махая полосатым регулировочным жезлом. — А ну, давай отсюда быстро, не то права отберу…»

«Да шел бы ты!.. — буркнул сквозь зубы мужик в черной рясе, пришпоривая коня. — Братва, уберите мента от греха подальше, а я щас эту харю узкоглазую мочить буду!..»

Кто-то слегка толкнул Виктора в бок: «Пошли, что ли, отсель, барин, не то зашибут ненароком…» Толчки продолжались, становясь все сильнее, а он, в оцепенении, стоял и смотрел, как скакали навстречу друг другу два всадника, скакали, словно в замедленном кинокадре, медленно и плавно и, казалось, не было этой скачке конца…

— …Да подымайся ж ты, Господи!.. — довольно болезненный удар в бок буквально подбросил Полозова с жесткой лавки. Виктор сразу открыл глаза и увидел нависшую над собой огромную фигуру поручика.

— А… Что?.. Что случилось?!

— Подымайся быстрее, корнет этот чертов убег! — выпалил на одном дыхании Лужин, утирая лоб рукавом кафтана.

Полозов очумело помотал головой и поглядел в маленькое оконце под самым потолком лачуги, через которое слабо пробивался робкий свет раннего осеннего утра.

— Сбежал, как сбежал?

— Да вот так… Стенку подрыл, паршивец, да утек! Вот что от него осталось… — с этим словами он кинул на колени Виктора сыромятный ремешок, которым были связаны руки пленника. Полозов присвистнул.

— Однако!.. Это как он, интересно, от пут избавился, хотел бы я узнать…

— Некогда сие выяснять, сударь, — резко сказал Лужин, сгребая лежащую в углу амуницию. — Опростоволосились мы, чего уж тут говорить. Уходит теперь надобно, и немедля, не то драгуны шведские сюда с минуты на минуту пожалуют. Малец этот далеко не дурак оказался, уж полночи, почитай, как его нет, так что… сам понимаешь…