Александр Машков - Оберон - 24 (СИ)

Катя с интересом разглядывала её. Трогала пальцами большие груди, разглядывала со всех сторон.

Лицо у статуэтки было только намечено, все пропорции искажены.

- Неужели здесь жили такие уроды? – спросила Катя.

- Что ты, Катя, это фигурка духа. Женского духа.

- Откуда знаешь? – подозрительно спросила Катя, - Ты же ничего не помнишь!

- Я помню кое-что другое, - ответил я, - такие статуэтки находили на Земле.

- На Земле? – с недоверием спросила Катя.

- Разве вам не преподавали такие вещи? – удивился я.

- Преподавали, конечно, но как-то не верится. Сколько отсюда до Земли? – я пожал плечами:

- Затрудняюсь даже представить, но у нас считалось, что гуманоидная культура должна быть распространена по всему космосу. Потому что этот вид способен к созиданию. Какой ещё вид к этому способен, Катя?

- Не знаю, мы ещё не встретили разумных, ни на одной планете. Может, знаешь, почему?

- Наверно, всякой цивилизации есть начало, есть конец. Возможно, сейчас мы наблюдаем развитие единственной цивилизации в Галактике – нашей, Земной. Пройдёт несколько миллиардов лет, и мы уйдём, может быть, из этой Галактики, найдём другую, молодую. А здесь, когда природа восстановит ресурсы, съеденные нами, возникнет другая цивилизация, культура.

- Ты рассуждаешь, как старый дед! – поставила точку в нашем разговоре девочка, - Я поставлю эту статуэтку вот на эту полку. Если она хранительница домашнего очага, здесь ей самое место.

- Катя, мы будем обедать?

- Ой! - Катя поставила Хранительницу и бросилась заказывать нам обед. Дежурные ведь смылись в неизвестном направлении.

- Тебе что? Борщ? – спрашивала меня девочка, заботясь обо мне. На второе она предложила мне картофельное пюре с котлетой, на третье – компот из сухофруктов.

- Пойдём ещё? – спросила Катя меня.

- Конечно, пойдём! – воскликнул я, - Забыла, что ли, про закат?

- Пошли тогда, поспим. Я буду теперь спать в твоей каюте, одной скучно.

- Наверху, или внизу?

- Наверху, в нашей каюте я тоже наверху сплю. Мне нравится.

В каюте мы разделись и улеглись. Поболтали немного о нашей находке, помечтали найти ещё что-нибудь, и незаметно уснули.

Мечтать, ка говориться, не вредно. Смешно было надеяться, что на одном месте будет валяться куча статуэток, или целые вазы.

Раскопав свой тупичок, пошли домой. Несмотря на неудачу, настроение у нас было превосходное.

Я предложил посмотреть закат, и девочка с радостью согласилась.

Мы стояли возле ограды, я с восхищением смотрел на дивные краски, а Катя откровенно скучала.

- Кать, ты не видишь? Смотри, какие краски чудесные!

- Ничего красивого нет, обычный закат.

- А ящерицу видишь? Вон, под куст саксаула ползёт!

- Какого саксаула? – удивилась девочка.

- Вон же растёт, кривой, как пучок железа.

- Так это и есть пучок ржавого железа.

- Откуда здесь арматура? – с удивлением посмотрел я на Катю, - Там что, остатки строений? Я говорю, куст! Ящерица легла под куст и слилась с песком. Какого цвета песок?

- Серого, - ответила Катя.

Странно, подумал я, на станции я специально спрашивал, какого цвета имеет тот или иной предмет, все отвечали правильно. Здесь же никто не видит такого великолепия.

- Тоник, то, что видишь ты, никто не видит, - сказала Катя, - Ты так восторгаешься, наверно, это действительно красиво, мне даже завидно.

- Да, Катя, мне жаль, что ты не видишь такой красоты. Дюны, к примеру, не серые, а жёлто-красные, бегают маленькие ящерки, жучки и паучки.

- Не вижу, Тонь, всё серое. Пошли домой.

Вечером мы поужинали, отдохнули, и Катя предложила посетить тренажёрный зал.

Мы попробовали позаниматься на разных тренажёрах, но пустой зал пугал своими размерами, нам было не до шуток и смеха. Помывшись в душе, поиграли в шахматы, потом сходили, попили вечерний чай и решили ложиться спать.

Станцию мы обошли, проверили все данные. Но, так как мы остались вдвоём, разница в показаниях оказалась минимальной, поэтому Катя перевела всё обеспечение на автоматический режим.

Мы легли спать, погасили свет, оставив крохотный зелёный ночник.

Катя поворочалась наверху, повздыхала, и слезла вниз. Бросила ко мне на кровать подушку, одеяло, и улеглась рядом со мной.

- Я так мечтала остаться с тобой вдвоём, - сказала она, - но никогда не думала, что будет так тоскливо.

- Вот ты рядом со мной, чего никогда не могло быть, когда здесь были все ребята и Василиса, и всё равно не хватает ребят, постоянной ходьбы, беготни, даже ссор.