Андрей Посняков - Атаман

– Мхх!!! – Встрепенувшись, Алияз гнусно выругалась и, закусив губу, прошипела: – Ты, Элена, все мне про дур этих докладывай, а я уж тебя не обижу, словечко пред господином нашим за тебя замолвлю… Может, и станешь еще младшей женой.

Поклонившись, красавица-златовласка покинула покои пухленькой Алияз, однако ни на какой базар не пошла, вообще из гарема не вышла. Выскользнув на крытую галерею, она направилась в конец женской половины и, остановившись перед плотной, зеленого бархата, шторой, тихонько покашляла.

– Это ты, Элена-а-а? – тотчас раздался томный женский голос.

– Да, моя госпожа.

– Ну, заходи, заходи, не стой. Только – тсс! Не шуми, младшего сына разбудишь.

Черноокая Хариса – тоже одна из любимых жен Хидаяс-бека, такая же дородная, как и Алияз, только малость посмазливее и не с такой арбузной грудью – специально так и говорила всегда – «младший сын», подчеркивая, что он у нее – в отличие от злодейки Айшаль – не единственный. Ха! А у глупой улитки Алияз вообще пока одни дочки рождались. Ой, прогонит ее господин в наложницы, ой, прогонит. Так ей, дурище, и надо!

– Проходи, проходи, Элена, садись вот, на ковре… тсс… колыбель не задень. Ага… Шербету хочешь?

– Не откажусь.

– На, пей. – Черноокая Хариса самолично подала гостье чашу, тем самым оказывая наложнице великую милость. А что? Не конкурентка ведь! Так что можно и приблизить, вроде как бы подруги – все равно больше поболтать не с кем, не с этими же змеищами, Алияз и Айшаль.

– Вкусный шербет. Благодарю, госпожа моя.

– Ладно, не стоит. – Оглянувшись на колыбель со спящим младенцем, Хариса, заговорщически подмигнув, зашептала: – Ну что там та глупая улитка? Ты ей про подаренный гребень сказала?

– Как ты и велела, моя госпожа.

– И что эта дура?

Елена прищурилась:

– Едва от зависти не издохла! Губищу искусала всю.

– Х-ха!!! – Хариса от восторга хлопнула в ладоши, но тут же опомнилась, покачала колыбель. – Шшш. Губищу, говоришь, искусала? Вот змеища! А что сказала?

– Пожелала тебе этим гребнем уколоться, да так, чтоб сдохла в корчах, – пожав плечами, выдала Елена.

– Ай, сука! – Женщина злобно ощерилась. – Ладно, придумаем еще, как ей досадить. А старая курица? Ты у нее еще сегодня не была?

– Нет. Только сейчас собираюсь.

– Тоже про гребень скажи, не забудь. Посмотрим, как ее скривит.

– Не перекосило б совсем!

– Х-ха! Перекосило. Ну, ты скажешь же, Элена! – Хариса довольно захихикала и потерла руки. – Так этой твари и надо бы. Ладно, ладно, попей вот шербету еще да иди – потом расскажешь, как там старая кобыла Айшаль. Все никак не подохнет, бабушка.

С поклоном выйдя, Елена вновь прошмыгнула на галерею, не обратив особого внимания на скользнувшую мимо темную тень. Горбатая Имрун, служанка… Недавно, кстати, купили… надо бы ее задобрить – лишние глаза да уши не помешают.

Немного пройдя, златовласка вновь вошла в дом и негромко постучала.

– Кто? – грубым хрипловатым голосом спросили за дверью.

– Я, госпожа Айшаль. Элена.

– А-а-а, ну заходи, коли пришла.

Войдя в богато обставленные покои – золоченые светильники, широкая софа под синим шелковым балдахином, роскошные ковры, подушки, столики – юная наложница поклонилась высокой осанистой женщине, чем-то похожей на цыганку: смуглоликой, с рыжеватыми, уложенными в изысканную прическу, волосами и пронзительным взглядом зеленых, сильно вытянутых к вискам глаз.

Айшаль, официальная старшая жена достопочтенного господина Хидаяс-бека, и по возрасту своему была намного старше других – не шестнадцать-двадцать лет, как Алияз или Хариса… да та же Елена – хорошо за тридцать. Но красива, ничего не скажешь, и даже не так уж толста, к тому же умна – уж не отнимешь, с этой женщиной приходилось ухо держать востро.

Подвинув к себе столик с чернильным прибором, Айшаль выслушала принесенные наложницей новости-сплетни, кое-что записала и с неприятной усмешкой спросила:

– Все у тебя?

– Да, госпожа моя. – Рабыня низко поклонилась.

– Вот, получи. – Старшая жена Хидаяс-бека швырнула Елене медную монетку. – Будут новости поважней – получишь больше. Ну, ты меня знаешь.

Еще бы…

– Можешь идти. Ты сейчас куда?

– На базар.

– Вот-вот! Все тамошние сплетни послушай. Про всех соседей выспроси… – Женщина скривила тонкие губы в улыбке. – Мне, знаешь ли, далеко не все скажут, а вот вам, рабыням… Ну что встала? Пошла.

– Ухожу, моя госпожа.

Елена вышла, направившись на этот раз уже во двор, широкий, с яблоневым садом, большим благоухающим цветником и беседками вокруг круглого, выложенного изразцами пруда с плавающими в нем золотистыми китайскими рыбками. Хидаяс-бек отвечал за городские фонтаны, бани и канализацию – и как же у него не будет пруда? Был. И не один даже.