Андрей Посняков - Атаман

Работорговец неожиданно расхохотался, затряс красной своей бородой, словно лисьим хвостом:

– Ты верно заметил, мой дорогой. Я бы тоже не взял себе такого невольника. Себе… Но продать другим его можно… и даже нужно, да еще за хорошую цену. Так мы и сделаем, мой дорогой племянник.

– Да, дядюшка. Только… – Приказчик был неугомонным, все никак не отставал от купца. – Только – ведь это мелочь, не так ли? У нас и так много невольников, все трюмы забиты.

– Забиты, да, – спокойно согласился работорговец. – И, если бы нужно было гнаться за этим рабом или пристать к берегу, я бы на это не пошел. Но тут… плыл себе по реке бесхозный раб – а мы просто протянули руку и взяли. Вообще без всяких хлопот!

– Вы очень мудры, дядюшка, да продлит Аллах всемогущий и всемилостивейший ваши годы. – Новруз молитвенно сложил на груди руки и снова, не удержавшись, спросил: – Мы продадим наш товар в Сарае? Или повезем домой?

Ибрагим-агы почмокал:

– И дом, и даже Сарай – слишком уж далеко, а невольники склонны помирать, как рыбы в тухлой воде, что нам прямой убыток. Скольких уже выбросили?

– Тринадцать.

– Вот видишь.

– Тогда – Булгар?

– А Булгар слишком близко… Нет! Мы продадим невольников в Бельджамене – мужчин и женщин, и купим там же взамен красивейших юных девственниц и мальчиков – для утех владык.

– Вы мудры, дядюшка Ибрагим! – льстиво воскликнул приказчик. – Я всегда знал, как вы мудры.

Надсмотрщик – здоровенный, с голой, заросшей рыжими волосами грудью и широченных шальварах, подпоясанных алым поясом, осмотрел рабов, только что приведенных с рынка, и, щелкнув бичом, язвительно осведомился:

– Кто хочет отведать плетки, а, глина? А тот, кто затеет драку или будет непослушен… Или… Ты!!! – Грязный палец его вдруг уткнулся прямо в Егора. – У тебя слишком гордый взгляд, глина. Видишь, там, в углу – скамья? Ложись на нее и подставляй спину. Клянусь Аллахом, я не забью тебя до смерти, ну уму-разуму поучу! Ну? Я должен тебе повторять, глина?!

Отбросив плеть, детина размахнулся… Егор машинально убрался с линии удара и тут же перешел в контратаку – свинг слева, в челюсть… ха-р-роший такой – бух!

Все невольники и столпившаяся на заднем дворе хозяйская челядь обомлели. Глазам своим не поверили. Еще никто и никогда не осмеливался… Тем более – самого Кызыма, старшего надсмотрщика достопочтенного Хидаяс-бека, смотрителя фонтанов и бань. О свирепой силе и мстительности Кызыма здесь был осведомлен каждый. Боялись все, даже наглая ближняя челядь, всякие там прислужники, сказители, цирюльники.

– Ах ты… – отскочив в сторону, надсмотрщик помотал головой, словно не до конца оглушенный бык, и, резко выкинув правую руку, приказал уже подбежавшим стражникам с копьями и палашами: – Стоять! Я сам с ним. Эх!

Он снова нанес удар, и молодой человек снова уклонился, отскочил на просторное место – и снова нанес удар, на это раз – двойной в печень – бух-бух.

Оглоедина скривился, но все же с неожиданной резвостью смог уклониться от уже летевшего в переносицу джеба и столь же быстро нанес удар сам… бух!!! Попал, пусть вскользь, но раскровенил губу, и та на глазах распухла. Он был опасен, этот Кызым, похоже, он неплохой боец, кулачник. Коллега, так сказать, гм… А вес-то у него – супертяжелый, не как у Егора, который всю юность свою в среднем весе бился. А от боя сейчас не уклонишься уже… Значит, тактика такая – не пропустить удар. И самому – нападать, бить, крутиться. Слава Богу, силы были – многоопытный персидский работорговец Ибрагим-агы за неделю до подхода к славному ордынскому городу Бельджамену (по-русски – Бездеж) хорошенько подкормил всех своих невольников пойманной здесь же по пути рыбой, отчего рабы и рабыни приняли вполне товарный вид – округлились и повеселели, выгодно отличаясь от товара всех прочих, менее опытных торговцев.

Детинушка бросился в нападение вихрем! Работал руками-оглоблями, словно ветряная мельница, впрочем, определенная тактика в его действиях все же имелась. Егор с легкостью опознал апперкоты, хук, свинг, правда, удары были не очень-то четкими, и Вожников как кандидат в мастера спорта даже ухмыльнулся – да-а, техника-то неважнецкая. А в боксе бездумно метелить нельзя – думать, тактику выстраивать надо. Правда, супертяжелый вес есть супертяжелый вес, и с этим уж ничего не поделаешь, вот Капитан Удача (а нынче уже – Капитан Неудача) и выстраивал тактику. Ту, которую нужно.

Оба бойца, прощупав друг друга, кружили, словно пираньи, выбирая момент для смертельного броска. Вот первым дернулся надсмотрщик – выкинув вперед левую руку, нанес удар поистине сокрушительный… ежели б Егор его пропустил, однако не тут-то было!