Дмитрий Светлов - Закон меча

Шараф аль-Хаким Батини оказался предусмотрительным человеком, он пришел вместе с писарем, который стоял за дверью. Висящая на поясе чернильница и дюжина перьев за ухом говорили о его полной готовности к работе. Преамбулу с пожеланиями и приветами Андрей сразу пропустил, персы лучше знают, чего и как надо писать. Дальше пришлось изобретать витиеватые извинения, мол, находясь далеко от своих владений, он не мог открыть истинное лицо. На самом деле причина была крайне проста, приди Норманн в Персию как князь, его могли встретить намного хуже. Богатому торговцу не требуется доказывать свое могущество, за него говорят привезенные товары и охрана каравана. Деловая часть послания начиналась с подробного перечисления предполагаемого войска, которое придет на Итиль. Похваставшись прошлогодними победами, Норманн указал места, где в начале весны заложит свои крепости. Далее особо подчеркнул, что в апреле на Дон придет отряд балтийских пиратов, который сразу направится к Азову. Для взаимодействия с непобедимой армией великого Бахадура было бы желательно посадить на корабли персидских нобилей, или по-другому офицеров.

– Если персы возьмут Самарканд и Азов, то Золотая Орда неминуемо сдохнет, – глядя на закрывающуюся за персидским торговцем дверь, сказал Федор Данилович.

– Тяжело придется Ивану Калите, не удержать ему московский стол, – привычно хохотнул Батецкий.

– Пора переходить к основному делу! – Федор Данилович легонько хлопнул ладонью по столу.

– Князь Андрей, – снова заговорил Батецкий, – Александр Михайлович приезжал в Ругодив?

– Без понятия, – пожал плечами Норманн, – среди главных переговорщиков такого не было.

Посадские бояре некоторое время переглядывались, затем Федор Данилович стряхнул со стола невидимую пылинку и спросил:

– Ты не знаешь сказа про великого князя Александра Михайловича Тверского?

– Судя по имени, он правит Тверским княжеством, – равнодушно ответил Норманн.

– Правил, да пришлось бежать вместе с семьей. Горожане побили весь агарянский полк, а он не встал на защиту поганых.

– Сам виноват, не надо было впускать врагов в город.

– Для него это был единственный шанс обезопасить себя от Ивана Калиты.

– Они там дерутся, как малы дети за пряник! – вспылил Норманн. – Четыре князя показывают друг другу свой гонор!

– Ты с той княжьей свары должен пользу для себя взять, – поучительным тоном сказал Федор Данилович.

– Не пошлю на смерть своих воинов ради чужих амбиций! – отрезал Андрей.

– Теперь слушай! Александр Михайлович долго отсиживался в Пскове, да Иван Калита городу войной грозил, пришлось ему в Литву уйти.

– Чего это псковитяне забоялись? Калите вместе с погаными не взять стены.

– Достаточно привести три тумена и разорить окрестные города и села.

– Ну да, не подумал, – стушевался Норманн.

– Теперь о главном. Как только по земле побежала весть о бесславном возвращении с твоих земель московского посольства, так Александр Михайлович сразу к тебе своих послов прислал.

– Воевать зовет или ко мне на постой просится?

– Смирно сиди и умных людей слушай! – Федор Данилович стукнул кулаком по столу.

– Ладно, ладно, приму с уважением, – памятуя о скором открытии портала, согласился Норманн.

– Ты с этого больше получишь, чем отдашь! По его слову Тверь ополчение в помощь соберет, людьми для строительства крепостей поможет.

– Затем из чувства благодарности я ему помогу Москву взять, – съехидничал Норманн.

– И Новгород поможет, – подтвердил догадку Федор Данилович. – В благодарность немалые льготы в торговле получим.

– Приму, не волнуйтесь, господа посадники, к зиме терем дубовый для него сложим.

– Тебе каменные хоромы в кремле возвели. Отделку не везде закончили, да бобылю и сделанного хватит.

– Неужели такую красоту успели навести! – Норманн картинно указал на роскошный свод. – Кстати, почему здесь столько граней?

– Ты сидишь в храме Рода, – тихо заговорил Федор Данилович, – по потолку расходятся восемь тройных лучей, которые называются «гранями жизни». А там, – он указал на центральный столб, – находится алтарь Макоши.

Норманн посмотрел на неожиданно посерьезневшие лица посадников, затем прошел в центр и встал на колени перед небольшой нишей с надписью: «ЧТИ ЧЕЛО КАМЕННОЕ, НО И ТЕЛО ЕЕ МАГУЖЬЕ». Чтобы разглядеть находившуюся в углублении десятисантиметровую статуэтку, пришлось низко наклониться. Да, все правильно, на него смотрел антропоморфный лик Макоши. Подобные фигурки в его время имелись во всех европейских музеях, их еще называли «палеолитическими Венерами».