Дмитрий Светлов - Медвежий замок

Он уже ехал по Карелии. Скоро наступит вечер, но время белых ночей и пара часов сумеречного неба не послужат помехой. Вроде и спешить незачем, в то же время не устал, а стандартный набор ям и колдобин на дороге взбодрит лучше любого поста ГАИ. Дальше будет еще хуже, примерно через час он свернет на проселок, который приведет его к конечной цели. Руслан ехал навестить свою пятилетнюю дочь, которая жила с родителями жены. Он планировал погостить дня три-четыре. Для ребенка он стал чужим дядей, а родители жены относились к нему без тепла и радушия. Вежливо благодарили за деньги и смотрели с немым укором. В чем его вина? Юля ушла со скандалом, бросив на его руках годовалую дочь. Ей хотелось яркой, насыщенной жизни большого города. А он кто? Простой рабочий обычного завода с комнатой в общежитии и судимостью в паспорте.

Они познакомились в ресторане во время одной из шумных вечеринок в его честь. После армии Норманн, а тогда Руслан Артурович Нормашов, приехал на заработки в Петербург. Юля окончила школу и подалась в большой город, она не желала прозябать в поселке городского типа. После трех месяцев ухаживаний сыграли пышную свадьбу, на которую невеста даже не позвала своих родителей. Норманн вырос у бабушки, родителей никогда не видел. Мать умерла при родах. Отец, солдат-срочник из расположенного недалеко в лесу ракетного дивизиона, дембельнулся и уехал. Так что детство и школа прошли под опекой бабушки. Немного подкопили денег, и Руслан купил подержанную «Ниву». Трагедия случилась почти сразу после рождения дочери.

После армии Норманн вместе со своим товарищем по службе подался в петербургскую милицию. Крепких дембелей оформили в ОМОН и поселили в казарме с перспективой получить ключи от комнаты в коммуналке или общаге. Через пару месяцев на него обратил внимание прапорщик из Отдела физподготовки.

– Ты спортом раньше занимался?

– Да нет, не приходилось, – неуверенно ответил Руслан.

– Да? Нет? Или не приходилось? – переспросил прапор.

– Немножко баловался с друзьями во время службы.

– Тренер был? На соревнованиях выступал? – наседал прапорщик.

– Какой там тренер! – отмахнулся Руслан. – Так, один любитель самбо из пограничников да молодой офицер после училища – боялся спиться от безделья.

– Вот что, парень, – подвел черту прапор, – у тебя хорошие данные, рост, вес, пластика движений. Я с тобой месяцок позанимаюсь, потом посмотрим.

– Так дежурства, выезды, патрулирования… Я не смогу.

– Этот месяц мой и твои проблемы решу я! – ответил неожиданный благодетель.

Так началась его дорога в тюрьму. После месяца тренировок Руслана выставили на какие-то бои новичков, которые проходили в подвале сталинского дома недалеко от метро. Затем еще и еще, вскоре начались еженедельные выступления. Достаточно быстро его имя получило известность, что дало возможность выходить на бои в прокуренных залах. Собственно, это были не соревнования, а нечто похожее на драку. Быстро появились почитатели и друзья, которые отвозили в ресторан, где бурно праздновали победу. Впрочем, не всегда победу, случались и поражения – запах нашатыря Руслану был хорошо знаком. Бои накачанных стероидами двухметровых гигантов пользовались у публики большой популярностью. Чем больше мордобоя и крови, тем больше визга и денег.

В один из таких ресторанных вечеров и произошло знакомство с Юлей. К этому времени он получил вполне приличную комнату в общежитии недалеко от метро и кличку Норманн. Как-то раз тренер и наставник, старший прапорщик Владислав Артемович Бобров, задал неожиданный вопрос:

– Послушай Руслан, а какая у тебя в детстве была кличка?

– Русом звали, да и сейчас ребята из взвода так обращаются.

– Нет, Рус не годится, не то, – задумчиво ответил тренер. – Рус Нормашев – это смешно. Ха! С этого момента для всех ты будешь Норманн!

– Почему Норманн? – не согласился Руслан. – Мне больше нравится быть русским.

– Двухметровый гигант и блондин должен быть Викингом!

– Я двухметровый и русский, не хочу быть ни Викингом, ни Норманном.

– Чудак человек, я же тебе не паспорт меняю, а псевдоним для афиши.

Так Руслан стал Норманном и продолжил беззаботно проживать свое время и деньги – днем – тренировки, вечером – бои и ресторан. Веселые дни закончились ночным арестом. Пришли знакомые омоновцы с лейтенантом и наручниками. Он надел джинсы, футболку и отправился досыпать в СИЗО, а утром выслушал обвинение в убийстве. Надежды на быструю развязку в нелепой ошибке скоро перешли в недоумение и уныние. Друзья прислали лощеного адвоката тридцати пяти лет, который посоветовал написать явку с повинной: