Артем Рыбаков - Вернутся не все! Разведывательно-диверсионный рейд (сборник)

Зато времени для анализа – вагон. Как раз по размеру стоящих перед нами проблем. И Фермер исподволь постоянно намекает, что голова должна быть включена все время. Может, потому мы такой шорох и навели, что все следовали этой установке. Как-то я спросил Сашу: а что бы мы делали, если бы с нами Тотена с его замечательным немецким не было? «Все то же самое, но по-другому! – ответил командир и пояснил: – Как раз наличие нашего говоруна – чумовой бонус, но неужели же мы мосты не взрывали бы или на Гиммлера охоту не устроили? Да, фугас один бы получилось поставить, и не всю колонну в труху, а только лимузин главного сработали. Но суть-то не меняется!»

Подобным мышлением настоящий отец-командир от болвана со звездами на погонах и отличается. Вроде как истинному древнему воину все равно, чем сражаться, – конечно, он бы предпочел мечом от какого-нибудь Мурасамы врага пластать, но при случае и древком от метлы супостата загандошит. Или тапком из рисовой соломы, хотя нет – не патриотично. Лучше лаптем. Занятно, что данную национальную обувку, как говорится, в действии я только сейчас увидел. Во многих деревушках народ до сих пор носит, чтобы приличную обувь не трепать. А дальше, боюсь, гораздо большему количеству народа на импровизированные народные кроссовки перейти придется. Немцы, впрочем, тоже отставать не будут – кадры кинохроники, снятые зимой сорок первого, я хорошо помню. Не запаслись тевтоны подходящей обувью, вот незадача.

Эта немецкая смесь дотошного планирования и отчаянной импровизации меня и сейчас удивляет. Может, благодаря этой гремучей смеси мы так успешно и, чего уж там скрывать, практически безболезненно для отряда воюем уже скоро два месяца. Нашли, точнее – вспомнили, напрягши коллективный разум, лазейки в стройном бардаке немецкой военной системы и перелезаем из одной в другую. Вроде не дошло пока до наших противников, что «недочеловеки» тоже могут напялить их мундиры и говорить без акцента.

Или взять трюк, что при организации засады на главного эсэсовца провернули: я, когда на утреннем построении командир с Бродягой стали нам страницы немецких журналов, порванные на аккуратные прямоугольнички, раздавать, и не понял сразу, зачем они. А когда Александр свет Викторович в приказном порядке приказал сдать любые подтирочные материалы – вообще чуть в осадок не выпал. Реакция остальных, впрочем, от моей не отличалась. И если местные ребята, испытывая перед Сашами нешуточный пиетет, изумлялись молча, то Серега, по извечной привычке, не преминул вставить свои пять копеек, сообщив, что после поголовного перехода на трофейные сухпайки мы даже отходами жизнедеятельности от противника отличаться не будем. Злорадно улыбнувшись, Фермер сообщил всем, что с сегодняшнего дня Док переходит на экспериментальное питание и подкармливать его посторонними продуктами запрещено. Театрально взвыв, Сережка бухнулся на колени и, картинно заламывая руки, умолял «господина больсой насяльника посядить петный токтора». Отсмеявшись вместе со всеми, я тогда сообразил, что Кураев опять исполнил свой коронный трюк – «хохотин вместо антидепрессантов». Он сам мне как-то признался, что по личному приказу командира иногда выступает своеобразным громоотводом. Чтобы крыша у личного состава не поехала от необычных распоряжений начальства и общей тягостности обстановки.

Легкий шорох слева, спустя пару секунд – еще один. Беру в руки пистолет, предохранитель выключен заранее – не хватало еще оповещать вероятного противника характерным щелчком, который опытное ухо ночью и за десять метров услышит. Не знаю, как там было у индейцев Фенимора Купера, но мой опыт говорит, что подкрасться совершенно бесшумно практически невозможно. Весь расчет только на зевок часового и маскирующие шумы. Нет, если ползти со скоростью метр в минуту, аккуратно расчищая свой путь от веточек и сучков, то услышать сможет лишь профи, но актуальная в этом сезоне армейская форма для приключений в стиле ниндзя подходит не очень. Сапоги бухают по земле, металлические пряжки звякают, длинные винтовки брякают и цепляются за местные предметы… Кошмар!

Правда, есть у меня ощущение, что это Зельцу наскучило одиноко во тьме ночной куковать и он решил совместить полезное с типа приятным. И развлечься, и старшего товарища подколоть. Ню-ню…

Подвижность свою я оценивал здраво, а потому тихонечко перекатился чуть в сторону, буквально метра на три, и замер, прислонившись спиной к пеньку. Расчет мой строился на том, что новолуние было буквально вчера, отчего темень вокруг стояла непроглядная, и Лешке (если это, конечно, он) ориентироваться придется по памяти. А за два дня, что здесь наш секрет располагается, подходы натоптать времени у него не было, и поползет он к единственному хоть сколько-нибудь заметному ориентиру – песчаной проплешине метрах в пяти от «точки». И потом только, сориентировавшись, развернется в мою сторону. Другого пути у него просто нет – слишком земля валежником замусорена.