Коллектив авторов: Приход № 13 (декабрь 2014). Введение во Храм

Мы сегодня стали говорить об этом поминании и воспоминании, потому что оно начинается на великом входе, но мы увидим, что с продолжением литургии верных в каждом ключевом моменте службы все молитвы в сущности становятся о поминании и призывают к поминанию, которое означает не просто память, а реальное воплощение в нынешнем моменте. И как уже говорил, такая практика сложилась еще до воплощения Христа. Например, еврейский праздник Пасхи – акт воспоминания того, как Бог спас Свой народ и его воплощения в сегодняшнем дне. Празднования Ветхого Завета – воспоминание тех вещей, которые Бог уже совершил или которые еще ожидаются, что будут совершены. Есть ведь еще и воспоминание будущего, поминание того, что мы ожидаем.

За Божественной литургией мы поминаем всех и вся в разных аспектах, и это поминание является фокусом всей службы. Теперь мы можем помнить сами и простить Бога о поминании, мы можем возвращать все к жизни через наше собственное поминание и получать мистический опыт этой реальности через Святой Дух, который делает это все реальным для нас. И это действительно очень важно в православном понимании службы. В некотором смысле поминание впервые входит в ритм службы как раз на литургии верных на великом входе. «Да помянет Господь Бог всех вас православных христиан в Царствии Своем ныне и присно и во веки веков. Аминь». И это самое Царство, в котором мы оказываемся через свое поминание на каждой конкретной Божественной литургии.

Юрий Рубан, кандидат исторических наук, кандидат богословия, доцент СПбГУ

Можно ли кланяться цепям?

29 января (16 по старому стилю), церковный календарь преподносит нам праздник с интересным названием: «Поклонение честным веригам святого и всехвального апостола Петра». (В данном случае вериги – это оковы или цепи.) В основе праздника – одно из событий апостольского времени, описанное евангелистом Лукой в его же книге Деяний Апостольских.

Известно, что проповедь о Христе Воскресшем воспринималась палестинскими властями как кощунственный «соблазн» (греч. скандалон), как дерзкое диссидентство, которому не было место в сложившейся религиозно-политической системе. Его следовало локализовать в Иерусалиме и подавить любыми средствами. Поэтому ставленник Рима царь Ирод Агриппа казнил апостола Иакова (брата Иоанна Богослова), а апостола Петра «посадил в тюрьму, <���…> намереваясь после Пасхи вывести его к народу» (это произошло около 44 г. н. э.). В ночь перед судом, исход которого был явно предрешен, «Петр спал между двумя воинами, связанный двумя цепями, и стражи у двери стерегли тюрьму. И вот предстал ангел Господень, и свет воссиял в темнице. Толкнув Петра в бок, он разбудил его, говоря: «Встань скорее». И цепи спали с его рук» (12:4–7). Петр оделся, и они чудесным образом миновали два караула и через железные ворота вышли на пустынную улицу. Ангел исчез, и лишь тогда Петр осознал, что это не сон. Он нашел убежище в доме Иоанна-Марка, а затем был тайно переправлен на Средиземноморское побережье.

По преданию, христиане смогли получить эти цепи (вериги) и хранили их как драгоценную реликвию. Одержимые разными болезнями, приходя к ним с верою, получали исцеления. В V в. они были перенесены в Рим, где ап. Петр мученически окончил свои дни, и положены в церкви его имени на Эсквилийском холме (базилика Сан-Пьетро-ин-Винколи – San Pietro in Vincoli, что значит «Святой Петр в веригах»). Какая-то часть вериг оказалась в Константинополе, и хранилась в церкви ап. Петра близ собора Святой Софии. Паломник Антоний Новгородский в 1200 г. писал, что здесь «висело Петровых вериг железо, вковано в золотую икону. На праздник же Петровых вериг (их) целует патриарх и все люди». После захвата Царьграда турками в 1453 г. след константинопольских вериг теряется, и римские вериги становятся общей для всех христиан святыней.

Однажды, в 60-е или 70-е годы минувшего столетия, эти вериги вызвали в одном паломнике доселе невиданную реакцию (знаю об этом от одного из своих учителей по тогда еще Ленинградской Духовной академии). В Рим приехали православные священнослужители из Югославии. Посещая многочисленные святыни Вечного города, они пришли поклониться и веригам. Все коленопреклоненно прикладывались к святыне, и лишь один епископ из Черногории стоял в стороне с гордо поднятой головой. (В скобках напомню, что в период оккупации Восточной Европы Османской империей (XIV–XIX вв.) лишь Черногорское княжество было оплотом независимости славянских народов на Балканском полуострове. Этому способствовало его стратегически выгодное местоположение внутри Динарской горной системы и постоянный приток переселенцев из оккупированных турками областей. При этом черногорские епископы часто становились и лидерами освободительного движения.)