Виталий Полищук - И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной

Я налил вина в чистый стакан и сказал Галке:

– Сходи на кухню и принеси в мою комнату чашку крепкого и горячего чая! Я сейчас, ребята!

Ребята, улыбаясь, начали переглядываться. А мама спросила:

– Кто это, Толик?

– Потом, мам! – ответил я и вышел со стаканом вина в руке.

В дверях моей комнаты стояла Валюха, и упираясь в стороны проема руками, не выпускала Варвару.

– Все-все, девчонки, – я принял из рук Галки блюдце с чашкой чая, – идите. Теперь я сам!

И я закрыл за ними двери на защелку.

– Сядь, Рукавишникова, ты в доме у друзей! – И я насильно посадил ее за письменный стол на свой стул. – На вот, выпей!

– Не буду! – она замотала головой.

Я присел возле ее коленей на корточки, коснулся пальцами ноги – жарко! Девочки мои все всегда делали от душа – то есть качественно!

– Варь, – сказал я. – Ну ты показала уже характер, не дала опять мне до себя дотронуться, ну, и хватит! Выпей вина и пей чай – это тебе нужно! Ну, давай! За мое здоровье!

Она как-то неуверенно поднесла стакан ко рту.

– Пей! – я своей рукой помог ей постепенно до конца опрокинуть стакан и выпить содержимое до дна. – Это хорошее вино!

– Да-а! – сказал она.

– А теперь пей чай. Ты думаешь, я буду считать свой день рождения удачным, если ты в результате заболеешь? Ну почему ты не зашла сразу? Ведь на день рождения не приглашают!

– Ты меня и не пригласил… – Она пила чай и одновременно всхлипывала и дрожала всем телом. – С днем рождения…

– Но ведь ты мне как бы и не друг? – ответил я. – Вон, по школе бегаешь задрав нос, даже не поздороваешься…

– Да, не друг… – она опять всхлипнула.

И я не выдержал. Я взял в свои руки ее лицо, повернул к себе и…

– Ну что? – дверь распахнулась – видно, впопыхах я не задвинул щеколду как следует. – Оттаяла мерзлянка?

В дверях стояла моя мама.

Ей не потребовалось много времени, чтобы кое о чем догадаться.

– Ей нельзя сейчас на мороз! Пусть, если что, ночует здесь!

– Нет-нет, я домой! – Варвара попыталась встать.

– Ну, пойдем к ребятам, поешь, отогреешься до конца… – попытался я привести ситуацию к компромиссной.

– Нет, мне надо идти!.. – Рукавишникова настойчиво пыталась встать.

– Ладно, – сказал я. – Мам, вы уходите? Дай мне, пожалуйста, трешку. Я ее провожу.

Моя мама, не говоря ни слова, вытащила из сумочки три рубля и дала мне.

Я заглянул в гостиную – веселье было в разгаре! Играла радиола, четыре пары медленно двигались в середине комнаты. Галя и Валя сегодня выступали как взрослые девы, и были нарасхват!

Я сказал, что выйду минут на сорок, и пошел одеваться сам и одевать Рукавишникову.

– Ты хоть отогрелась, горе мое? – спросил я Варвару, помогая ей надеть пальто.

Она кивнула, не поднимая головы. Моя мама все еще стояла рядом и смотрела на нас.

У автовокзала, как обычно в это время, стояло несколько легковых автомашин. Мне не составило труда договориться, чтобы нас отвезли в Заготзерно и тут же – меня обратно.

За три рубля.

Мы сидели в полутьме салона на заднем сидении. Я смотрел в окно, и вдруг почувствовал, как маленькая горячая ладошка нащупала мою руку и сжала ее. И так и держала до конца, пока мы не доехали до ее дома. И все это время я боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть ее. И был так благодарен ей за это робкое проявление нежности ко мне!

Машина остановилась.

– Я сейчас! – сказал я, выходя и подавая руку Варваре.

Я так и держал ее за руку. Подвел к крыльцу. Потом повернул ее к себе и легонько коснулся губами ее теплых и нежных губ.

– Спасибо, что пришла! – шепнул я.

И побежал к машине.

Когда я вернулся, то увидел, что ничего как бы и не изменилось. Ребята также танцевали, но лишь две пары – девчонки шустро уносили посуду и сервировали стол к чаю.

Я сел в сторонке, на диван и вытянул далеко вперед ноги. Они гудели.

– Ну, как она? – спросила, подсаживаясь ко мне, Надя.

– Да ничего… – я прикрыл глаза. – Довез ее до дома, может быть, и обойдется – не простынет…

– Капризная она, – сказал Надюха. – И гордая слишком – это же надо, готова замерзнуть – а не зашла! Намаешься ты с ней, Толька!..

– Не боись, обломаем! – буркнул я.

Тут на столе появился торт с горящими свечками, все закричали – давай, туши! И я встал с дивана.

Я налил всем вина, и поднял свой стакан со словами:

– Этот тост – за вас, моих друзей! Спасибо, что пришли!

Я выпил стакан до донышка, поставил на стол и сказал:

– Тушу свечи! – набрал воздуха и принялся дуть.