Виталий Полищук - И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной

Скоро мы сначала ехали в автобусе до центра, потом пошли к Гемаюну и Валюхе, та сбегала за Галкой и Бульдозером. В общем, мы еле успели к двум часам к Бериковым.

Там все уже сидели за столом, зашумели при виде нас, налили нам, естественно, по «штрафной», потом мы как-то быстро включились в общее д е й с т в о – и нам было весело, мы разговаривали, пили, ели…

А часов в восемь вечера я, Варя, Берик и Надюха вышли на улицу. Был легкий морозец, и не помню уже, кто предложил зайти в Дом Культуры на танцы.

– А пойдемте! – сказал я. – Я забыл, когда танцевал – все больше другим пою с эстрады!

В РДК все было, как раньше, играл оркестр, вместо Берика какой-то другой парень играл на кларнете.

Мы станцевали раз, второй раз, а потом во время перерыва между танцами я услышал, как меня кто-то окликнул:

– Толя! Монасюк!

Я посмотрел по сторонам и увидел, что это молоденькая девушка – старшеклассница скорее всего. Миленькая, с хорошей фигуркой. Но я ее не знал…

– Привет! – сказала она, подходя ко мне. – Потанцуем?

Кларнет заиграл «Маленький цветок», инструменты подхватили, и мы вышли в середину зала.

– Толя, не помнишь меня? – тихонько говорила мне партнерша. – Хотя откуда – я ведь была в 9-м классе. Сейчас – в 10-ом, в этом году заканчиваю школу. А ты мне всегда нравился… – Она вздохнула и положила голову мне на грудь.

А мне моментально вдруг стало дурно. Я чувствовал на себе яростный взгляд Варьки и предчувствовал, чем все это может кончиться.

Так и случилось! Когда танец закончился, Варьки в зале уже не было.

И я, торопливо попрощавшись с ребятами, поехал поскорее в Заготзерно.

Когда я вошел в дом, здесь царило траурная тишина. «Ну, что за ерунда!», подумал я.

– Где она? – спросил я Петра Петровича, который выглянул из гостиной.

Он кивком головы показал на дверь Варькиной комнаты, и я вошел.

Варька лежала на кровати, спиной ко мне, полностью одетая, только сапожки сняла. А на ногах у нее опять были капроновые чулки!

Я подошел и сел на краешек кровати.

– Ну чего ты, глупая? – сказал я, трогая ее за плечо. Она дернула им, освобождаясь.

– А вот это не выйдет! – заявил я, одним движением перевернул ее на спину и наклонился к ней. Я успел лишь один раз вдохнуть запах ее духов, и тут же попал в плен: она схватила меня за шею руками, притянула к себе и мое лицо оказалось прямо у нее на груди.

Я легонько пошевелился, освобождаясь, и прилег рядом с ней. А она повернулась ко мне лицом и поставив на согнутую в локте руку голову, смотрела мне в глаза.

– Ну? – спросил ее я. – Сегодня что не так?

– Почему тебя все девушки так любят? А, Толь?

– Варя, не выдумывай! Ну, станцевал танец с девчонкой, ну, что с того?

Она вдруг припала к моей груди, и шмыгнула носом. А я обнял ее, поднял ладонями лицо и принялся целовать легкими поцелуями. Она прижималась ко мне все теснее, и это вызвало у меня в теле определенный дискомфорт.

– Рукавишникова, перестань! – сказал я. – Мы пока с тобой не муж и жена.

– Я тебя люблю! Я тебя так люблю! И никому не отдам! И никуда не отпущу!

– Варюш! – сказал я, ошеломленный таким приливом чувств. – Ну, потерпи чуть-чуть, придет время – я тебя всю зацелую, заласкаю, залюблю!

– Нет! Не уходи, пожалуйста, сегодня никуда от меня не уходи!

Что я мог сделать? Я вышел в гостиную, где стояли встревоженные Петр Петрович и Людмила Олеговна.

– Что с ней? – спросила Людмила Олеговна. – Прибежала в слезах, ничего не сказала, и забежала к себе в комнату!

– Да ерунда! Ну, пригласила потанцевать меня десятикласница – вот и все!

– Господи, что же делать-то с ней?

– Все будет нормально! Я ее сейчас уложу и завтра все будет в порядке.

Людмила Олеговна сделала шаг к двери:

– Толя, но как же… наедине с девушкой ночью…

Я молча посмотрел на нее. И она отошла в сторону.

Когда я зашел, Варька сидела на постели, как сомнамбула. И мне пришлось ее раздевать.

Сначала я заставил ее встать, и пока она стояла, разобрал постель. Потом я снял с нее юбку, кофточку, чулки с ног и распустил ее волосы. Она стояла передо мной в бюстгальтере и трусиках, а я ничего не испытывал в тот момент.

Я аккуратно уложил ее в постель. И тут она схватила меня за руку.

– Только не уходи! Пожалуйста, только не уходи.

– Да не уйду я!

– Ты уйдешь! – она цеплялась за мои руки, и мне пришлось посадить ее в постели, сесть самому и положить ее голову себе на колени.

Я гладил ее по голове, и мне было печально. Все планы летели к чертям – Варвара была совершенно неспособна ждать… У нее был холерический темперамент, у нее железы внутренней секреции вбрасывали в кровь гормоны пригоршнями, и единственный способ как-то все урегулировать был взять Рукавишникову замуж.