Вячеслав Вигриян - Гражданин Империи

К лесу они добрались уже к вечеру. Попадали на первой попавшейся поляне на разогретую за день землю и тотчас же провалились в сон. Все, кроме Дмитрия. Ему близость дома покоя не давала никак. Поэтому он и вызвался, в сущности, покараулить.

Разбудил Степана ни свет ни заря все тот же Дмитрий. Невыспавшийся. С воспаленными глазами.

– Что, не терпится?

– Не терпится,– откровенно признался он.

– Ладно. Давай, буди остальных.

Они наспех позавтракали вяленым мясом, запивая его остатками воды, и двинулись в путь.

Искомый квадрат, в котором они должны были перейти линию фронта, находился в семи километрах южнее. Лес там подходил практически вплотную к зоне отчуждения, представляющей собой вырубленную просеку шириною около трехсот метров. Когда до цели оставалось не более трех километров, Степан остановил группу, приблизился к Улуше и знаками показал девушке, что теперь она должна их покинуть. Странное дело: ни истерики, ни слез так и не последовало. Сиртя лишь коснулась рукою статуэтки божка, что висела у нее на груди, молча кивнула и тотчас же исчезла в лесной чаще.

– Ну вот и попрощались,– Дмитрий с сожалением поглядел ей вослед.– А она ничего, красивая.

– Да уж. Ни здрасьте тебе, ни до свидания,– Степан даже ошалел слегка. Ему то казалось, что Улуша испытывает к ним хоть какие-то чувства. Впрочем, возможно, оно даже и к лучшему. Видеть они ее больше никогда не увидят, а слезные прощания ему и самому в тягость. Он посмотрел на Женю, которая даже притоптывать стала ногами от нетерпения: – Ну что, готовы к последнему рывку?

– Готовы. Пойдемте уже!

– Ну как знаете. Дима, давай пулемет на треногу ставь. Юрий тебе нести поможет.

– Это еще зачем?

– Затем. Делай, что велено.

Не нравилась, ох как не нравилась ему эта тишина! До линии фронта рукой подать, а ни выстрела, ни звука. Вообще ничего! Да и лес вымер, словно ожидая чего-то. Птиц – и тех не было слышно. Нехорошо это, неправильно. Степан пошел, крадучись, вперед чуть поодаль от остальных. Обошел по кругу поваленное недавней бурей толстенное дерево (крона на нем еще не успела до конца завянуть), миновал еще одну небольшую поляну, как две капли воды похожую на ту, где они совсем недавно становились лагерем. Осмелел, пошел вперед чуть быстрее и едва не поплатился за свою беспечность: прямо перед ним стоял сирть. Мгновение – и изогнутое лезвие летело к шее Степана. Как он умудрился присесть, когда успел вытащить из ножен шашку и наотмашь рубануть ею вислоусое лицо, что возникло словно из ниоткуда, Степан и сам не знал. Все произошло буквально за доли секунды.

К счастью, сирть был один. Он наклонился к истекающему кровью врагу, извлек притороченный к голенищу нож и одним-единственным заученным движением вонзил его под лопатку жертвы. Тело вздрогнуло в последний раз и обмякло. Так, остальные где? Наверняка ведь бродят где-то поблизости! И неизвестно сколько их, тварей. Он пошарил глазами по сторонам и напоролся на побледневшее лицо Юрия.

– Чего встали? Продолжаем движение! – прошипел одними губами.

Теперь они уже шли все вместе. Даже не шли – бежали практически, стремясь уйти от места стычки на как можно более дальнее расстояние. Внезапно послышались выстрелы. Поначалу винтовочные, редкие. Постепенно огонь крепчал. Деловито застрекотали пулеметы, внося свою лепту в какофонию звуков. Ухнул миномет, и по лесу прокатилось эхо от взрыва. А ведь это недалеко, между прочим. Совсем недалеко. Чуть левее от того места, где им предписано было перейти линию фронта. Ладно, прорвемся. Степан наподдал как следует, и сам не заметил, как вылетел из подлеска и оказался в зоне отчуждения. Тотчас же упал наземь, огляделся по сторонам, оценивая обстановку. Сирти. Множество сиртей. Выбегают из левой части подлеска и несутся прямиком на окопы. Не глядя по сторонам, не видя, как пачками падают их товарищи, ужаленные россыпями жадных до поживы пуль. Мужчины и женщины. Даже дети. Глаза их устремлены вперед, к цели. Первая волна, вторая, третья… Бегут, падают, перецепаясь о мертвые тела. Поднимаются и устремляются вновь вперед. И нет конца этому потоку. Словно река, прорвавшая плотину. Степан видел, как «волны» подкатываются к окопам все ближе и ближе. Видел лица солдат, отмеченные печатью тоскливой безысходности. Смерть уже предъявила на них свои права. А когда это случиться – всего лишь вопрос времени. Причем, похоже, времени пройдет не так уж и много.

– Группа, за мной! Вперед! – закричал Степан во всю мощь своих легких и припустил по прямой, ничуть не заботясь о том, что может быть замечен кем-то из атакующих. На бегу коротко обернулся, проверяя выполнили ли его люди команду. За ним бежали все, кроме Бавина. Тот плелся далеко позади, сгибаясь под тяжестью пулемета. Вот идиот! Степан развернулся и побежал назад, кляня Дмитрия на чем свет стоит.– Брось пулемет! Брось!!! – орал он на бегу, отчаянно жестикулируя. Бавин наконец понял: бережно, словно ребенка, опустил пулемет на землю и лишь потом побежал за Степаном.