Виктор Аб - Даниэль - Снова в школу, школу магов.

Согласовали - шахты двух внешних подъемников игнорить, на сторону въезда, где сидят сторожа, не выходить, спецснаряжением и приспособами не пользоваться, рюкзаки оставить на земле. Идём free (свободно), как есть.

По счету стартовали. Первые несколько этажей прошли быстро, внутренние и внешние стены установлены, лестничные пролёты есть, по ним и пробежали. Когда вышли на металлический каркас, где нет стяжки бетонных перекрытий, нет стен, полов, потолков, ничего кроме голого железа, выяснилось, что роса ещё не высохла, местами балки мокрые. Но тормозить не стали, ещё этажей двадцать прошли вровень. Подготовка у нас одинаковая, и силовая, и акробатика. Даня чуть быстрее маршрут выбирает, всегда оптимальный.

Я попробовал побороться тактически. Встал ведомым, и пошел по маршруту за Данилой. Если войти в ритм, можно силы сохранить. А на финише рывком обойти.

Но Даня решил себя не жалеть, там где можно плавно подтянуться и залезть в четыре движения, он в темпе делает переворот, выход силой - все в два движения.

И ушел в отрыв. Я уже не держался за ним след в след, а поднимался, примерно, в одном направлении. Пришлось самому поднажать.

Так было, пока я не услышал крик. Оглянулся. Вниз пролетел Даня. Сердце оборвалось, я занемел, и только через несколько секунд под набатный стук в ушах смог подойти к краю балки и посмотреть как там.

Даня висел чуть в стороне и двумя этажами ниже. Я, с трудом, выдавил из зажатых лёгких воздух и вздохнул уже облегченно. Жив. Он держался за кабель, проложенный по выступающим балкам куда-то в сторону шахты подъемника. Там заискрило, громко щелкнуло, оборвалось крепление. Даня снова полетел, но не вниз, а в сторону. Его несколько раз сильно качнуло, но пацан рук не отпустил, наоборот, как кошка извернулся в воздухе и захватил кабель еще и ногами. Теперь он находился почти подо мной, метров на двадцать ниже.

Как спустился на четыре уровня, не заметил. Мой друг висел совсем рядом от меня, но помочь ему я не мог. Вокруг массивное железо, на этаже нет даже арматуры. В рюкзаке на земле есть две связки троса, карабины с кольцами. Бежать за снаряжением нельзя, могу не успеть. Даня ранен, по рукам дорожками течет кровь, он может ослабеть и сорваться.

Я содрал с себя ветровку. Одной рукой зацепился за колонну, максимально свесился вниз, другой стал плавно раскачивать куртку за рукав, что бы Даня мог схватиться. Он примерился, выбросил руку навстречу, и обязательно бы зацепился. Но, неожиданно, заскользил вниз.

Даня. Москва. Недостроенная высотка "Секвойя". 10:23 утра

Держаться тяжело, кабель в черной пластиковой оплетке не очень толстый и скользкий. Как только я попробовал залезть по нему наверх, сразу стал проскальзывать. Пришлось сильнее сжать руки и ноги, что б только зафиксировать себя.

Услышал, что по железному столбу съезжают. Так как висел вполоборота к фасаду, неудобно повернул голову, чтобы оглянуться.

Сашка! Нашел меня. Сам бледный, испуганный. Подбежал к краю, забормотал:

-Я сейчас, сейчас, помогу, потерпи немного.

А как поможет? До меня больше двух метров.

Увидел кровь на моих руках, побледнел еще больше. Стал лихорадочно озираться, искать, чем можно меня зацепить. Потом попытался расстегнуть молнию на куртке, не получилось, наверно замок заело. Стащил ветровку через голову, стал раскачивать ее в мою сторону. До меня рукавом не достает всего сантиметров сорок.

Молодец! Сейчас перехвачу, и он меня вытащит!

Я выбросил навстречу куртке руку и почти достал. Но стоило ослабить хватку на кабеле, как тело заскользило вниз.

Снова схватился рукой, сжимаю пластик, но затормозить не могу...

Кровь ещё не свернулась и мокрый, скользкий кабель не получается зажать достаточно крепко.

Стремительно проваливаюсь вниз...

Набранную скорость не погасить...

Сжимаю кисти, прижал локти, до отказа напряг мышцы плеч и груди, все вкладывая в давление на небольшую площадь - место соприкосновения ладоней и кабеля.

Крепче! Еще крепче! Я, тебя, всеровно, зажму!

...

Остановился, когда ноги уже провалились в пустоту, а концы торчащих медных жил расцарапали живот.

Напряженные мышцы свело болью.

Откат не заставил себя ждать.

Накатило темной волной безысходности.

Душа заметалась в поисках опоры.

"Я, хочу, жить!"

Мечущаяся мысль нашла незыблемое основание - семью, вспомнились родные, их лица.

Бабушка, моя родная, милая бабушка, попросила назвать меня Даниилом, что есть -"Бог мой судья". Она же уговорила крестить в пять лет. Серебряный крестик всегда со мной. От неё я слышал слова, что шепчут сейчас мои губы: