Александр Казимиров - Забулдыжная жизнь

Нерешительность сковала Василия. Он мялся и не знал с чего начать. «Выпить бы сто грамм, раскрепоститься», — Плафон давно понял, какая ему отведена роль.

— Дай закурить, — попросила Маринка, желая разрядить обстановку.

Плафон прикурил сигарету. Маринка сжала ее губами и затянулась. Пепельная шапка упала на ее лицо. Маринка поморщилась.

— Затуши сигарету и поцелуй меня!

Плафон губами коснулся Маринкиной щеки. Его рука непроизвольно скользнула под одеяло, дотронулась до груди и поползла ниже. Маринка вздрогнула и закрыла глаза.

— Выключи свет!

— Сейчас! Погоди минутку!

Плафон выехал из палаты. «Полкубика, а если этого мало? Организмы у всех разные. Суслик с трех рюмок валится, а чтобы Вьюшкина накачать, ведра мало! — рассуждал Плафон в туалете, заряжая шприц папаверином. — Сделаю чуть больше, ничего страшного!» Руки тряслись и не слушались. Наконец, Плафон преодолел страх и воткнул иглу. В палату он въехал как триумфатор, уверенный в победе и собственных силах. Взявшись за поручень над кроватью, Плафон перебрался из коляски под бок чужой жены. Маринка глубоко задышала. Плафон целовал и щупал ее без всякого стеснения. Мертвый дракон шевельнулся и стал раздаваться в объемах.

— Василий! — прошептала Маринка. — Ну же…

Нетерпение подстегивало Плафона. Он уже собрался свершить невозможное, как Маринки сжала неожиданно одеревеневшие ноги. «Что за причуды?» — не понял Василий, стараясь преодолеть сопротивление.

Маринка взвыла от боли и обиды. Из ее глаз брызнули слезы.

— Проклятая спастика, — выдавила она сквозь зубы. — Ничего не получится!

— Какая еще спастика? — не понял Плафон.

— Слезь, мне больно!

Такого поворота Плафон не ожидал. Упускать свой шанс он не собирался — не каждый день дается возможность ощутить себя полноценным мужчиной. Он еще раз попробовал раздвинуть Маринкины ноги.

— Отстань, я сказала! Сейчас медсестру вызову!

Злой и растерянный Плафон вернулся в свою палату. Достал из шифоньера бутылку и наполнил стакан. Строитель не спал.

— Ну что, не смог?

Насмешка соседа хлестнула по самолюбию. Плафона хотел огрызнуться, но сдержался.

— На, смотри! — Он включил свет и вытащил из штанов готовую к бою «Царь пушку». — Спастика у Маринки какая-то, ноги хрен раздвинешь!

— Ого! — восхитился строитель.

Плафон разделся и залез под одеяло. В паху ломило, было не до сна. Он сел, включил лампу. «Царь пушка» отливала медью и вызывала беспокойство.

— Сунь в ледяную воду. Обязательно поможет! — посоветовал строитель.

Вода не помогла. Плафон каялся в поспешности принятых решений: «Надо было без укола попробовать, а потом уж…А вдруг гангрена?» — нарастала паника.

— Сегодня Клавдия Борисовна на сутках. Дуй к ней. Она чего-нибудь придумает.

Старшая медсестра безмятежно дремала на кушетке в своем маленьком, украшенном грамотами, склепе. Во сне она всхрапывала, облизывая выразительные губы. Клавдии Борисовне снилось что-то дивное, чего она никогда не видела в жизни. Она бы так и проспала до утра, если бы настойчивый стук в дверь не оборвал цепочку чудных сновидений. Клавдия Борисовна не сразу поняла, что происходит. В дверь снова постучали. Она встала, поправила перед зеркалом прическу.

— Заходите, — пригласила она недовольным сонным голосом.

Въехал Плафон с обезумевшими от страха глазами.

— Вот! — остановился он и оттянул трико.

Клавдия Борисовна нехотя опустила взгляд, благородное лицо ее вытянулось как у лошади. Мужское достоинство богатырских размеров потрясло воображение медсестры. Внизу ее живота приятно заворочался лохматый комок. Клавдия Борисовна охнула и машинально схватилась за чудо. Желания, не совместимые с занимаемой должностью, изводили ее. Сознание пошатнулось, ноги в коленях ослабли. Клавдия Борисовна с трудом добрела до двери и щелкнула замком. Затем помогла Василию перебраться на кушетку и опустилась рядом.

Потерянное самообладание женщины-мечты вознесло Плафона на седьмое небо. Он вдыхал божью благодать и плевать хотел на гангрену с последующей ампутацией. Клавдия Борисовна, словно одурев, теребила пойманного журавля.

— Василий, часто у тебя такое? — шептала она, глотая от волнения буквы.

— Бывает, — вдохновенно врал Плафон.

Старшая медсестра трепала «журавля» за шею и пробовала себя унять: «А если узнают? Мужики такие хвастуны!» Старания оказались напрасными. В женской душе бушевал ураган страстей. Грудь набухла и вывалилась в разрез халата. О чем только не мечтала Клавдия Борисовна в эту минуту! Демон похоти ублажал распускавшийся бутон сладострастия. Халат прилип к взмокшей спине и оголил бедра Клавдии Борисовны. Вгорячах она еле сдерживалась, чтобы не припасть губами к предмету искушения и не высосать из него дьявольскую энергию. Горячий смерч испепелял изнутри тело женщины и выветривал из ее головы остатки сознания. Клавдия Борисовна застонала, откинулась на кушетку и потеряла над собой контроль. Утонув в блаженстве, она абсолютно не понимала, что происходит. Череда спазмов прокатилась снизу вверх и сверху вниз по опьяненному истомой телу.