Олег Фомин - Руины Арха

– Борис, что ты делаешь?!

Преодолев боль, плащ Борис все-таки снял. И теперь заворачивает в него нож и дробовик. Вокруг Бориса столпились смыши, их лорд возник на плече Бориса. Тот погладил и словно… погрузился в себя.

Он что-то сообщает смышу. Я, будучи в ментальной сети, поймал череду новых образов.

И понял, что Борис задумал.

– Борис, нет…

Борис отстегнул от пояса торбу. Развязывает, кисть проникает внутрь. На свет вылезают два блестящих шара. Узнаю гранаты.

– Хватит! – крикнул я зло.

Борис сунул торбу в карман плаща-свертка. Вздымает сверток обеими руками над собой, как Геракл скалу, даже это ему дается с трудом, кровь из живота как из дырявой винной бочки. Мощный вопль – и багаж летит на мой берег.

Я поймал. Но силы покинули, посылка садится на обломки, колени опускаются рядом.

Смыши заползают на Бориса, его оплетает живая сеть. В каждой руке по гранате.

– Найди Колыбель! – хрипит. – Ты сможешь!

Губы растягиваются в улыбке, сверкнули окровавленные зубы. Он подмигнул.

И я ослеп.

Пока слепота держит, я через ментальную сеть наблюдаю за местом, куда смыши перенесли Бориса. Крепость паучьего лорда.

Смыши стекли с Бориса как вода с высокого рифа, рана по-прежнему свежа и ужасна, но он высится как маяк, словно проснулись резервы. Лицом к лицу с владыкой пауков, между ними метров тридцать.

Большие пальцы продеты в кольца гранат, рычажки вдавлены.

«Не нашел лучшего места скрыться от меня, чем мой дом?» – спросил лорд с издевкой.

«Это тебе не скрыться от меня».

«Что?!»

«Хотел меня сожрать? Ну так жри, мразь!»

«Да как смеешь, наглец! Я твой хозяин!»

«Ты мне не хозяин».

Борис перевернул кулаки. Кольца звякнули о пол.

«Я тебя больше не боюсь».

Борис сорвался навстречу как конь, будто нет в животе никакой раны.

Глаза лорда брызнули пламенем, словно дыхнул дракон, над «капюшоном» всколыхнулись огненные брови, челюсти на груди распахнулась с треском, будто вековой дуб переломился. Сквозь ряды сверкающих влагой кинжалов из тьмы вырвался такой рев, что даже пауки-великаны сжались испуганно.

Но Борис совершил к этой пасти прыжок, достойный олимпийской медали, спинные лапы лорда подхватили в воздухе, общим ударом забили внутрь, языки оплели, втянули выгнутую, как парус, фигуру, и пасть захлопнулась.

«Да! – застонал Лорд. – Раскромсаю на мелк… кх…»

За мгновение лорд лишился триумфального вида, сгорбился, будто сейчас стошнит, а затем грудь выперла к потолку, будто изнутри распирает Чужой.

«Рраааа!..»

Я успел увидеть бутон взрыва прежде, чем ментальная сеть вышвырнула меня в реальность.

Коридор встряхнуло так, что меня подбросило и чуть не скинуло в пропасть.

Тряска не прекращается.

Пауки, лишившись хозяина, взрываются по всем коридорам!

Адреналин свое дело сделал, я подпрыгнул, даже без особых усилий, и так все кругом прыгает, плащ-сверток в охапку – и побежал.

Куда? Да просто.

Ситуация предельно упрощает выбор. Пласты стен складываются карточными домиками, потолки рушатся, и слава Арху, что это предвещают бегущие ветки трещин. Бегу туда и только туда, где обрушиться еще не успело.

Меня каким-то чудом пока не придавило, но через секунду-другую придавит, не избежать, развал на сотни метров вокруг. Все равно что убегать от Тьмы, накрывшей логово людоедов.

Я замешкался на перекрестке.

Меня придавит стена? Потолок? Или пол провалится? Только бы сразу, чтоб не мучиться…

И вдруг…

Горло туннеля справа, который уже начал рушиться, перегораживает пленка, в ней мерцают звездочки застрявшей пыли. Но только что пленки не было.

Стеклотина!

Борис рассказывал, бывает вид стеклотин, что появляются в безвыходной ситуации. Если в такую прыгнуть, может сожрать или перенести в другое место. Шансы фифти-фифти.

Я рванул без раздумий.

Треугольник пола подо мной качнулся, как льдина на реке, потолок просел, чуть не стукнул по черепу.

Прыжок. Либо сожрет, либо…

Все стихло.

Я упал на сверток-плащ как на подушку безопасности.

С потолка падают капельки, где-то скребут гидрокрысы, на плитах оспины, царапины, трещинки, кое-где вместо плит прямоугольники черной пустоты, а то и вовсе угловатые бреши, через них можно пролезть в другие туннели.

Но пока этот коридор, как и соседи, от полного разрушения далек.

Я упал лицом в плащ, и меня накрыла агония. Душевные судороги, тоска по тому, чего не вернуть. Согнулся калачом, реву как мальчишка. Громко, навзрыд, не стесняясь, хотя и стесняться-то некого. Кажется, уже не поднимусь. Воля покинула, хочу устать, уснуть и не проснуться. Пусть, пока буду спать, из стен вылезут плитожуки и сожрут. Или утилитка проползет и заглотит…