Олег Фомин - Руины Арха

Ну вот, я спасен. И что?

Плазма на спине, пистолет-пулемет на поясе. Охотиться умею. По логике, должен взять себя в руки, уйти подальше от паучьего гнезда, хотя понятия не имею, где оно, и попытаться найти какой-нибудь город. В одиночку.

А где-то, тоже один, будет бродить Борис. Искать для хозяина жертв. Теперь должен водить их каждый день вереницами, иначе лорд сожрет его. И выбора нет, под плащом пауки, ментально связаны с хозяином. Малейшее ослушание, и они взорвутся.

Наверное, это ад, когда под черепом вроде мобильника, который не выключить, которым управляет другой…

Вот почему мы бродили так долго!

Борис тянул время. Не давал попасть в логово хозяина. Если Руины чувствительны к мыслям руинцев, может, и неприятности, что нам попадались в пути, как-то вызваны подпольной волей Бориса, чтобы те нас задержали. Может, и в культ попали не просто так.

Хозяин ужесточил над Борисом контроль, тот, наверное, не способен не только на лишнее движение – лишней мысли подумать не смеет. Добыть для хозяина человечину – и все.

Я снова приблизил смыша к лицу, наши взгляды проникли друг в друга, в черных капельках вижу два своих лица, их выражение как на мордочке смыша. Такое же искреннее. Я буду говорить, что думаю, а он готов внимать.

– Дружок, спасибо, что спас, – сказал я. – Но я не могу уйти без него. Ты помнишь, как я спас тебя. Помнишь, ведь поэтому спас меня…

Мысленные образы он усваивает лучше слов, я напряг память, оттуда поплыли картинки, звуки, ощущения: вот бедный смыш пытается выбраться из-под плиты, но хвост придавлен намертво… Вот пытаюсь поднять плиту руками, но тщетно… Из рюкзака вылезает монтировка, вновь тужусь, и плита медленно, но отпускает хвостик, смыш вспыхивает, и я радуюсь его свободе…

«Друг!» – эхо в мозгу.

– Да, понимаешь, – улыбнулся я. – Пойми и вот что. Я – как ты под плитой, с прижатым хвостиком, а Борис – это я с монтировкой, над плитой, поднимаю ее… И так между мной и Борисом было много раз. Загляни мне в голову…

Я наморщил лоб, и хлынула река образов: Борис утаскивает меня из корижора… отдергивает, когда я чуть не шагнул в стеклотину… вытаскивает из сердца комароя… ловит за руку, когда я соскользнул с карниза над пропастью… моментов не счесть, слились в бурный поток, он разогнался, и приходится остановить, чтобы не опьянеть.

– Борис – друг, понимаешь? Друг!

«Друг! – отозвался комочек шерсти. – Друг друга!»

– Да, да, – закивал я. – И теперь он в беде. Сейчас он – как ты.

И я представил Бориса, крошечного, его плащ придавила плита, пробует вырваться, зовет на помощь, но плита слишком тяжелая…

– Я должен его спасти, малыш. Все равно пойду за ним. Он друг. Но один не справлюсь, малыш. Знаю, прошу слишком много, но…

Закончить не решаюсь. В самом деле прошу много. Бросить вызов армии пауков во главе с их лордом, верная смерть. Пойду ли за Борисом, если смыш откажет? Сомнения причиняют почти физическую боль. Тогда представляю, что решился. И боль отпускает. Объял страх, но боль исчезла. Будто на крепость посыпался град стрел, но пожар внутри потушен.

«Спасти друга!» – раздалось в голове.

Смыш вспыхнул, ладони опустели, но правое плечо потяжелело. Зверек потерся усиками и мехом мордочки о край моего подбородка.

«Спасти друга!»

Я повернул голову. Взгляд погружается в светлую ночь его глаз. Улыбаюсь.

«Спасти друга», – повторяю мысль.

Я и мой маленький друг обменивались мысленными образами, создавая план. Никаких слов, искажающих смысл посредников – мысль вливается в мысль, рождает новую мысль. Общаются лорды на зависть простым смертным, всегда бы так.

Экзоскелет лорда пауков обычным оружием на пробить. Смыш передал мне серию образов, где он свидетель того, как в паука-лорда стреляли, но пули отскакивали как горох, бомбили из ракетницы, но ракеты взрывались, не оставляя на хитине даже трещин. Вся надежда на плазму, хотя не факт, что сработает…

Плазма в руках. Бедро отяжеляет пистолет-пулемет – для шестерок. На мне с ног до головы смыши, я в них как рыцарь в доспехах.

Готовы.

Маленький друг включил меня в свою ментальную сеть, теперь я ее полноправный участник. Вижу… нет, чувствую всех смышей в сети. Мы от логова пауков где-то в полукилометре, смыши от него в радиусе километра, засели по щелями, растворились в тенях, притворились серыми булыжниками… Я во всех местах одновременно, вижу глазами смышей, переселяясь из одной в другую, сеть как единое целое, чувствительный орган внутри меня, как второе сердце и третье легкое.