Влада Ольховская: День, когда умерли драконы

Покинув укрытие леса, Сальтар увидел над собой тень — Тьернан принял его вызов, почувствовав запах крови. Страха по-прежнему не было, только странное, горькое торжество. Впервые в жизни Сальтар коснулся свободы в чистом виде, такой, какой она и должна быть. Он и подумать не мог, что он, второй сын и глава армии, всю свою жизнь прожил в плену, совсем как Кирин.

Он бежал для того, чтобы увеличить расстояние между собой и остальными, а не чтобы спастись. Впереди показались холмы, а за ними — черное озеро, настолько широкое, что Сальтар и не надеялся оббежать его. Значит, его путь закончится здесь.

Принц остановился на вершине холма. В свои последние мгновения он не хотел получить удар в спину, он хотел смотреть опасности в лицо. Сальтар мог гордиться собой за то, что выдержал это испытание.

Он ожидал, что будет сейчас думать об отце, о братьях и о стране, но нет. Когда распахнутая пасть Тьернана приближалась к нему, он вдруг вспомнил Майко. Свою любовь к ней, которую он так и не смог себе позволить, и ее самопожертвование. Теперь Сальтар понимал ее как никогда. Он надеялся, что ее дух наблюдает за ним с той стороны, видит его дар брату — и простит его за все, что он сделал раньше.

Его свобода и его искупление. Сальтар понял, что получил все это, за секунду до того, как на него обрушилось багровое пламя.

Саим не знал, чего ждать. Нара давно уже оставалась одна — всю ночь, она так хотела, пообещав взамен, что не попытается убежать или убить себя. Он тоже не сомкнул глаз, пытаясь придумать правильные слова.

Слов не было. Только чувство вины и страх перед тем, что будет дальше.

Перед рассветом он не выдержал, пришел к ней первым. Она сидела на вершине каменных руин, которые когда-то были внешней стеной замка. Нара смотрела на далекий горизонт, окрашенный первыми лучами восходящего солнца. Она не повернулась к Саиму, сделала вид, что вообще не заметила его. Он не позволил себе обмануться.

— Как ты? — спросил он. Прозвучало глупее, чем он надеялся, но он не знал, как еще начать разговор.

— Нормально.

Какой вопрос, такой ответ. Сам виноват.

— Нара, мне правда жаль…

— Я знаю, — она сдержанно улыбнулась, хотя по-прежнему смотрела только на небо. — Ты сделал это из лучших побуждений. Я ни в чем тебя не виню. Какой смысл? Это не вернет меня в прошлое.

— Я просто не хотел тебя потерять… я и сейчас не хочу!

— Это ведь не вопрос выбора, — напомнила Нара. — Для нас обоих. Я даже рада тому, что все наконец закончилось.

— Чему тут радоваться?! У тебя больше причин остаться, чем уйти!

— Назови хоть одну.

— Месть, — сразу же ответил Саим. — Неужели ты не хочешь отомстить той стерве?

— У меня ничего не получится, даже если я попытаюсь. Она дочь Таниса, если она избавилась от моего отца, то я для нее — ничто.

— Неправда. Она предпочитает ближний бой, а твой отец был в нем не силен. Ты могла бы справиться с ней!

— Не могла бы, — покачала головой девушка. — Зачем думать об этом, если я скоро исчезну?

Никто не мог сказать, сколько времени ей осталось. Тело Нары было артефактом, способным поддерживать энергию — но не набирать ее. Для того, чтобы жить, ей нужна была магия отца, она была связана с ним с первого дня в новом обличье.

Однако теперь Раким погиб, и все закончилось для них обоих. Нара отнеслась к этому с предсказуемым смирением: она давно не видела для себя будущего, по сути, она похоронила себя в день, когда прекратилось ее человеческое существование.

Но Саим просто не мог принять ее волю и неизбежность ее судьбы. Они стольких потеряли, столько смертей увидели… Танис не может победить еще и в этом!

— Должен быть способ спасти тебя, ты просто не хочешь его искать! — настаивал Саим. — Или знаешь, но не говоришь мне.

— Не знаю, правда. Но и искать не хочу, тут ты угадал. Ты понимаешь меня лучше, чем отец, знаешь, как давно я ждала этой свободы. Ты поможешь мне, если поймешь меня и просто останешься со мной, пока все не закончится. Уже недолго ждать, я чувствую, что слабею. А если хочешь отомстить, сделай это сам — сразу за меня и моего отца.

Саим не мог восхищаться ее смирением, как и не мог принять его. В нем закипала бессильная злость, при которой ему было все сложнее держать себя в руках.

— Я прошу тебя остаться, хотя и не имею права на это, — сказал он, осторожно подбирая слова. Ему нельзя было срываться. — Но ты нужна мне.

— Зачем? — Нара наконец перевела на него взгляд. — От меня нет толку. Про любовь даже не начинай, я не живая, и ты знаешь об этом. Ты привязался ко мне, как дети привязываются к любимой игрушке. Потерять меня будет проще, чем ты думаешь.