— Не думал, что мы выживем, — признался Мейкар. — Как они стояли!.. Словно стена.
Никогда этого не забуду.
— Боги на нашей стороне, — сказал Керстен. — Удача не сопутствует неправедным, а поход островитян — нечистив.
— Боги? — Оскалился барон Рейер. — Богам Света плевать на нас. Если бы не этот рыцарь, мы сегодня все бы тут сдохли.
— Как говорил святой Илькицен: «благая помощь приходит нежданными путями», — молодой рыцарь решил блеснуть своей начитаностью.
Рейер сплюнул.
— Единственный человек, которого стоило бы объявить святым — Король-Еретик Лекхан Первый, да будет благословленно его имя! Он заключил союз с Безликими, а помощи от них куда больше, чем от всех святош и их богов, вместе взятых!.. Незачем искать Тервина. То, что приняло его облик, уже надело другую личину. Но в этой войне оно на нашей стороне — и поэтому не станем ему мешать.
Рейер ушел и Мейкар ушли, чтобы позаботиться о раненых и мертвых, а Керстен остался стоять, пораженный услышанным. Сказанное бароном все объясняло. Легенды о Безликих ходили по Ильсивару задолго до того, как во дворец к Лекхану пришли Хазор и Кертайн — в этих легендах, зачастую совершенно фантастических, Безликие представали в виде опасных и неуловимых демонов, которые могли притвориться кем угодно, подменить собой любого близкого человека. Их боялись, но для Ильсильвара это были свои демоны, ставшие за века сосуществования вместе с людьми чем-то почти знакомым и привычным. Теперь Безликие решили оказать смертным помощь, и мысли об этом вызывали в душе Керстена противоречивые чувства. Может ли Свет идти на согласие с Тьмой, чтобы противостоять другой Тьме, еще более темной?.. Безликие, в представлении Керстена, мало чем отличались от обитателей Ада — столь же отвратительные, враждебные Солнцу создания. Мятежные мечты, которые Безликие внушали людям — о том, что именно в сокрыты силы, способные вознести его над богами; о том, что именно в человеческой душе берут свое начало зло и добро; о том, что вся Сальбрава, все ее миры, боги и демоны порождена человеческой душой и сполна умещается в ней; о том, что все силы этого мира берут свой исток в безграничной силе предвечного Человека, вознесенного над временем — все эти горделивые мечты, как говорили гешские книги, были совершеннейшей ложью, страшным духовным ядом, которым Безликие отравляли умы смертных. Против лекханитской ереси было обращено немало суровых и благочестивых проповедей, наиболее успешные и проникновенные из которых заносились в свитки, распространяемые затем по миру.
Текион, гористая и дикая область на северо-западе Ильсильвара, располагался на огромном расстоянии до Геша — но эти свитки доставлялись даже туда, привозимые торговцами и миссионерами. Керстен приобрел несколько таких свитков у торговцев, заплатив за них немалые деньги — но они того стоили: восторга и упоения, с которыми он читал их, ему никогда не забыть.
Изящный слог, точно подобранные слова, остроумные, убийственные аргументы, не оставляющие камня на камне от фантазий недальновидных лекханитов — гешские проповеди казались ему кладзнем мудрости, а пренебрежительные слова отца о том, что подобная морализаторская писанина способна увлечь лишь доверчивых и наивных — уязвляли и обижали. Однако, отец, открыто содержащий любовницу и пренебрегающий своей женой, матерью Керстена, с некоторых пор перестал быть для юноши авторитетом: Керстен искал свой путь, и отец — властный, иногда жестокий, и совершенно не уважающий ни своего младшего сына, ни его увлечений — продолжал в некотором смысле оставаться точкой отсчета: при наличии выбора Керстен стремился выбрать противоположное тому, что желал отец. Он не хотел быть похожим на отца ни в чем: наперекор цинизму и расчету мечтал о том, то станет когда-нибудь сражаться за высокие идеалы, станет воплощением честности и справедливости, будет защищать слабых и униженных, и карать тех, кто зол и безнравственен; в противовес отцу, совершенно не склонному ни к религии, ни к мистике, он будет верен Князьям Света, будет слышать в своем сердце их голос и поступать в согласии с его велениями; он не станет потакать своим низменным желаниям, обуздает похоть, и либо примет обет безбрачия, либо встретит когда-нибудь свою единственную Прекрасную Даму, верность которой станет хранить до самой своей смерти.
Таким он видел свое будущее когда-то, но война все спутала. Сражения оказались совсем не такими, о которых ему мечталось — не было и не планировалось никаких благородных и честных поединков, они напали на патруль гурьбой, и действовали обманом, заведя разговор, а затем внезапно обнажив оружие и атаковав не успевших подготовиться орденцев. Благородный порыв защитить свою землю от завоевателей привел к тому, что на них объявили охоту; то, что казалось правильным, достойным поступоком, обернулось на деле глупостью, за которую пришлось заплатить жизнью многим людям барона Рейера и которая едва не стоила жизни им самим. Они уцелели лишь благодаря вмешательству силы, на помощь которой совершенно не рассчитывали — силы, с которой Керстен предпочел бы не иметь ничего общего. Где же во всех этих событиях пролегал путь паладина света, прямой и чистый, как клинок меча?.. Керстен не знал, как ответить на этот вопрос. Реальность безжалостно растоптала его возвышенные представления.
Читать дальше