Сергей Марьяшин - Роботы божьи

Егор спросил проходившего мимо официанта, что это за место.

― Район Колаба-3, ресторан "Окна-Леопольд". Очень популярное в Новом Мумбае заведение, ― вежливо ответил тот и заспешил дальше.

Егор представил, как сидящие в "Леопольде" люди ― скорее всего, европейские туристы ― в это самое мгновение смотрят на дождь, пузырящиеся лужи, укрытый в густой зелени памятник Щукину и завидуют посетителям московского ресторана. Хотя Москву иногда презрительно называют Северным Бомбеем, здесь, по крайней мере, нет нищих и дохлых крыс у дверей дорогих ресторанов.

Он подумал, что напрасно поддался ностальгии по детству и выбрал "бомбейский" день. Его не смущали индийские реалии, а вот Нине зрелище на экране вряд ли придется по душе. Но отменять встречу было поздно.

Не прошло и пяти минут, как она появилась. Одетая в неизменный серый костюмчик, она напоминала ребенка, наряженного родителями на утренник. Казалось, сейчас ее поставят на стул и велят декламировать рифмованный бред про каких-нибудь зайцев. Представив эту картину, Егор с трудом подавил улыбку.

Нина подошла к столику. Бросив взгляд за стекло, она решила сесть спиной к окну. Егор поднялся, подражая галантности Сурмилова, и помог ей вытащить упирающийся роботизированный стул из-под стола.

Тотчас принесли еду. "Окна" были продвинутой ресторанной сетью. Компьютерная система заведения связывалась с другглами посетителей, заранее принимала заказы и готовила блюда точно к назначенному сроку. Контракты микрострахования защищали ресторан от опоздания или неявки клиента.

Егор сделал заказ, когда ехал в такси. Наташа зачитала меню, стимулируя его обоняние, ― каждому названию соответствовал свой умопомрачительный запах, ― и он выбрал понравившееся блюдо. Нине, должно быть, пришлось действовать самой, прибегая к помощи допотопного коммуникатора, но она справилась. Егор не расспрашивал ее о подробностях жизни инвалидов, боясь обидеть.

Сегодня был маленький юбилей ― их пятое свидание, и Егор заказал мясо. Он взял "тандури маус", генетически измененную мышь со специями, запеченную в пенджабской печи. Нина предпочла вегетарианский "палак панир" ― острое дымящееся месиво с жаренными кубиками соевого сыра. Ярко-красная мышь была размером с большого хомяка и имела вкус говядины, что весьма необычно для индийского меню. Панир, по словам Нины, тоже оказался хорош, несмотря на остроту и легкий запах бензина.

За едой Егор вспомнил Сурмилова. Тот так и не смог приспособиться к современной кулинарии; бывало даже, что его тошнило в приличных заведениях. После пары таких случаев Мишку перестали приглашать в некоторые компании.

Потом принесли гранулированный чай и десерт. Егор размешивал искусственный сахар и украдкой бросал взгляды на Нину. Его не покидало ощущение, что уже давно, прежде, чем он увидел ее первый раз, ему где-то встречались эти милые черты. Выпуклый алебастровый лоб, задумчивая полуулыбка... Кажется, еще чуть-чуть, и он бы вспомнил. Его отвлекла Наташа, мысленно сказавшая:

"Спроси ее про INFJ. Сейчас хороший момент".

Егор кивнул. Он собрал всю свою храбрость в кулак и попросил:

― Нина, позволь спросить кое о чем.

Оторвавшись от шоколадной пирамидки, она сердито посмотрела на него и сказала:

― Никогда не сдаешься, да?

Егор виновато улыбнулся. Нина вновь прочла его мысли, не успел он и рта раскрыть.

― Думаешь, я скрываю что-то из вредности? ― спросила она обиженно. ― Я лишь пытаюсь уберечь тебя от неприятностей! А ты, глупый упрямец, не хочешь этого понять.

Егор молчал. Он отчаянно хотел извиниться за то, что затеял неприятный для нее разговор и уже открыл было рот, но вдруг почувствовал, как чьи-то руки мягко легли ему на плечи. Он обернулся ― позади никого не было.

"Это я, ― шепнула Наташа изнутри головы. ― Не дай ей себя разжалобить".

Изумленный Егор не ответил. Наташа заставила его поверить в прикосновение своих рук. Сюрпризам нет числа, новые функции чипа все изощреннее воздействуют на нервную систему. Чего еще он не знает о своем друггле?

Нина истолковала его молчание по-своему.

― Ладно, я расскажу ― если дашь слово, что ни одна живая душа этого не узнает.

Егор поклялся. Строго говоря, Наташа ведь не живая душа.

― Имей в виду: узнав, ты уже не сможешь это забыть. Это как ящик Пандоры.

― Я не боюсь, ― заверил Егор, для убедительности положив руку на сердце, и неуверенно переспросил: ― Ящик Пандоры? Кажется, была такая игровая приставка...