Сергей Марьяшин - Роботы божьи

Егор вспомнил старый американский фильм, еще трехмерный, который он смотрел в далеком детстве. Главным героем был американский президент, лидер сильнейшей мировой державы. Действие происходило в первый год катастрофы, когда по всему земному шару шел непрекращавшийся целый год проливной дождь. Вода прибывала и ничего нельзя было сделать ― все человеческие средства оказались слишком малы перед мощью стихии. Сюжета Егор уже не помнил, однако в его памяти сохранилось ощущение бессилия и отчаяния, переживаемое самым могущественным человеком в мире. Глядя на подавлявшие своей бескрайностью болота, он каждый раз испытывал что-то похожее.

Еще пара крутых виражей. Егор впился руками в мягкий пластик подлокотников и глубоко вздохнул, борясь с подступающей тошнотой. Ехать оставалось недолго. Болота сменила промзона: унылые склады и цеха, скученные на огромном металлическом ковре из сцепленных плавучих понтонов. За промзоной простиралось бесконечное поле подергивающихся цилиндрических буйков, составлявших сетевую электростанцию по выработке энергии из морских волн. Вот уже показались грязно-серые небоскребы Звенигорода, нового Гонконга на окраине московской агломерации. Они стремительно приближались, на глазах превращаясь из внушающего тревожные предчувствия темного пятна на горизонте в высоченные башни, узкие и угловатые, словно туловища нескладных подростков.

Автопоезд въехал в город. Всюду царили уныние и грязь. Сомкнувшиеся над стеклянной крышей такси небоскребы крали и без того серое небо, оставляя пассажирам жалкие остатки света, рассеянного в сумраке кабин. Будто почувствовав настроение Егора, такси включило лампу внутреннего освещения.

Внезапно раздался тихий стук, будто кто-то осторожно постучался в маленькую дверцу внутри головы. Егор вздрогнул от неожиданности. Подняв глаза, он увидел ребенка ― маленькую девочку лет шести, помахавшую ему из окна переднего такси. Затемнение стекла исчезло. Или это было другое такси? Состав автопоезда все время менялся, таксоботы вываливались из него, взамен в строй вклинивались другие. Разрешив доступ, Егор услышал обращенный к нему вопрос: "Тебе нравится кататься?".

Он растерялся, не зная, что ответить.

― Почему ты молчишь? Ты не хочешь разговаривать? ― вновь спросила девочка.

Егор хотел ответить, но вдруг понял, что не знает, что ей сказать. Может быть, стоит объяснить, как он не любит болота и Звенигород? Или про священника Авдеева и Мишку Сурмилова? Он, кажется, давно позабыл, каково это ― быть маленьким ребенком. Ей требовался простой ответ, без объяснения причин: да или нет.

Пока Егор раздумывал, его таксобот отпал от общего строя и перескочил на другую ленту. Он стремительно удалялся от поезда и прилипшей к стеклу девочки. "Не приставай к дяде", ― услышал Егор голос ее матери. Он улыбнулся и помахал девочке рукой. Она молча смотрела на него, пока составленная из кабинок гусеница не исчезла в густом переплетении эстакад.

6.

Таксобот соскользнул вниз по эстакаде и съехал в звенигородский канал, подняв фонтан сверкающих брызг. Закрывшие лобовой обзор струйки жидкой ртути тут же сбежали со стекол. Поверхность канала тяжело всколыхнулась и через мгновение вновь разгладилась в мерцающее неподвижное зеркало.

Покрутившись по забитым грузовыми баржами безликим кварталам, такси свернуло на обрамленную черными тополями-утопленниками тихую аллею. Егор знал ее с детства. Ребенком он плавал по ней с друзьями ― давно, еще до появления аквапленки. В конце аллеи белел храм Церкви адвайты. На фоне мрачных небоскребов белоснежный домик с сияющим даже в пасмурную погоду священным знаком "Ом" на верхушке позолоченного купола выглядел очень мило. Маленькое, всего в три этажа, здание храма казалось Давидом, окруженным усталыми, равнодушными ко всему Голиафами.

Храм имел необычную архитектуру, выделявшую его из местных строений старинной благородностью форм. К круглому основному зданию примыкали, словно вырастая из него, несколько полукруглых башенок, увенчанных каскадом ниспадающих крыш из погодоустойчивых солнечных батарей. Некоторые башенки имели купола, похожие на купол над главным зданием, только поменьше и без знака "Ом". Егор знал от Авдеева, что внутри большого купола смонтирована приемо-передающая станция Среды Гулл. Арендная плата за нее вносила заметную прибавку в бюджет скромного храмового хозяйства.

Построенное два столетия назад здание несколько раз перестраивалось, но все же сохранило ауру, благотворно влияющую на окрестный район. Это подтверждала статистика местного полицейского участка: прихожане Церкви адвайты никогда не совершали преступлений, оставляя пальму малопочетного первенства китайским и прочим иммигрантам с расположенного неподалеку подпольного рынка запчастей для роботов.