Сергей Марьяшин - Роботы божьи

― Последний раз он попал под камеры, когда зашел в свою квартиру. Это странно, но там нет гулловских видеосенсоров.

― Как это возможно? ― удивился Смолин. ― Они везде. Мы ими уже дышим, по-моему.

Майор опять развел руками.

― Осмотр не выявил ни одного сенсора. Такое впечатление, что он специально чистил помещение.

― Ну, хорошо. Пусть так. Но не сам же он себе голову отрезал?

Майор вновь довольно просиял. Махнув рукой, он запустил новую запись. Сначала ничего не происходило, на экране был один и тот же коридор и дверь в квартиру программиста. Потом свет погас и экран погрузился в темноту.

― Вырубили электричество во всем квартале, ― прокомментировал майор. ― Убийца проник в квартиру в темноте, поэтому мы его не видим. И не видим, как он вошел в здание.

― Чудесно, ― сказал Смолин сердито. ― Мы вернулись в каменный век. Нет света ― и мы беспомощно разводим руками.

― Не совсем так, ― ответил майор. ― Мы сделали запрос в московское представительство Гулла и они предоставили нам записи всех видеосенсоров в этом коридоре, и в лифте, и в холле. Кое-где были блики от света снаружи, отражение от пола, стен и светильников, некоторые сенсоры работали в инфракрасном диапазоне. Компьютерный анализ помог восстановить изображение убийцы.

Он щелкнул пальцами и на экране возник черный силуэт с мечом. Силуэт напомнил Смолину интерактивные комиксы про японских ниндзя: мускулистая фигурка в облегающем черном костюме и с замотанной головой. Меч был прямым, с коротким треугольным лезвием.

― Воин-ниндзя, ― сказал детектив саркастически. ― Отлично, теперь мы его быстро поймаем.

― Меч из синтетической керамики, ― сказал майор, не обращяя внимание на тон Смолина, ― толщина лезвия у острия ― один пиксель... то есть, атом. Новейшая технология, мгновенно разрезает все, к чему прикасается. Раздвигает молекулы, или что-то в этом роде... Китайская вещь, ― добавил он с уважением. ― Что касается убийцы. Мы обработали силуэт на компьютере. Не сами, у нас таких программ нет. Мы обратились в компанию "Пигмалион" ― это производитель шасси для гулловских роботов ― и попросили помочь. У них есть специальная программа подбора внешности роботов, а к ней база данных по человеческой антропологии: типы лиц, тел и все такое.

― И?

― Наш убийца ― женщина национальности хань примерно сорока лет, в отличной физической форме.

Смолин почему-то не удивился.

― Пожалуй, соглашусь, что это женщина. Но китаянка... С чего они взяли? Это же просто силуэт, тень на стене.

― Она китаянка с вероятностью девяносто восемь процентов. Соотношение плеч, бедер, кистей и голеней, изгиб ног, длина шеи, профиль носа, форма черепа ― у нее на голове облегающая маска, видите? ― в совокупности позволяют утверждать, что это женщина хань означенного возраста плюс минус пара лет. Их программа учитывает мельчайшие изменения пропорций тела. Причем в динамике, с учетом обусловленных анатомией движений. Эксперт, к которому мы обращались... ― майор закатил глаза вверх, слушая подсказку своего друггла, ― Марк Биркин, сказал, что если бы у нас был силуэт ушей, он был бы уверен в своем заключении на сто процентов. А так только на девяносто восемь.

― Значит, опять китайцы, ― задумчиво пробормотал Смолин.

Он поблагодарил майора и покинул холодный морг, отправившись в свой кабинет. Электроскутер не понадобился. Помещения находились рядом, почти дверь в дверь. Наверное, выделение ему рабочего кабинета рядом с моргом было своеобразной шуткой гостеприимного генерала. Смолина не интересовало извращенное чувство юмора сотрудников общественной безопасности. Куда больше его заботил другой вопрос.

― Во что же я вляпался? ― громко спросил он, когда дверь за ним закрылась, оставив майора в коридоре.

Анна благоразумно промолчала. Слишком многое было неясным, чтобы делать выводы.

Смолина всегда интересовало, почему его собственный друггл не может обратиться непосредственно на антарктические сервера, где живут личности всех другглов, и разыскать там друггла преступника, заставив его рассказать о преступлении. Это же так просто! Да, это был бы донос на хозяина. Но ведь он, Смолин, работает на стороне закона. Он хороший, а преступник плохой ― и должен быть пойман и наказан, ибо этого требуют закон и справедливость.

Зачем Гулл укрывает подозреваемых? Гулловские бюрократы настаивают на нейтралитете, а на деле все оборачивается укрывательством. Вот и сейчас, чтобы получить хоть какую-то информацию, те же данные с видеосенсоров, приходится обращаться к ним с запросом, причем без гарантии ответа.