Руслан Агишев - Клан. Встать с колен

- Не кричи, не кричи,- шептал он, крепко держа ее. - Ты среди своих... Не кричи. Все, все!

Успокойся!

Та ничего не слышала и словно безумная продолжала рваться из его рук.

Успокоилась она лишь после того, как кто-то из подошедших всадников не накинул на

нее свой шерстяной плащ, который укутал ее с головой. После этого скорчившегося как

беспомощный щенок ребенка выхватила из рук гвардейца высокая женщина в замотанном

на голове платком, из под которого сверкали лишь ее черные глаза. Она крепко прижала ее

к своей груди и мягким грудным голосом начала что-то тихо приговаривать.

- Проверить здесь все! - проводив тяжелым взглядом женщину из союзного отряда

кочевников, Фален спрыгнул с жеребца. - Может еще кто остался..., - добавил он уже, когда

спешившиеся всадники уже бросились выполнять его приказ.

Сам же он, отдав поводья, тоже пошел по хрустящим углям вперед.

- Господин, вы ни чего не замечаете? - рядом с ним шагал, внимательно смотря под ноги, капрал. - Нет? - граф разглядывал обгоревшие куски дерева, остатки примятой соломы, конский навоз, но ничего особенно не замечал. - Господин, здесь вообще не осталось

железа! Село-то богатое, торговое, - он провел рукой небольшой полукруг. - Здесь одним

дворов под пол тысячи. А рядом торговый тракт, ведущий к Шамору... И ни одного кусочка

железа. Ни сломанного топора, ни обломка ножа, ни мятой медной пряжки! - капрал

несколько раз провел ногой по кучам углей, разгребая их. - Даже глиняной посуды нет. Уж, черепки-то от негодных плошек должны быть.

Молодой аристократ, действительно, под ногами видел лишь угли, землю и навоз и

больше ничего.

- Здесь были настоящие падальщики, вычищавшие все под гребенку... Крестьянскую

глиняную посуду, рваные тряпки, - негромко говорил капрал, настороженно поглядывая по

сторонам. - Шаморские бессмертные такого не делают.

Фален его почти не слушал. В этот момент перед его глазами стояло словно наяву

окровавленное смертельно бледное лицо девочки, губы которой были искривлены в

беззвучном крике.

- Мне все равно, кто это! - вдруг повернулся он к капралу с бешеным шипением. -

Бессмертные, не бессмертные... или кто-то еще... Кусок стали воткнутый в поганое брюхо

ни кто не сможет пережить!

Тут из глубины села показался силуэт бегущего человека, размахивающего руками.

- Господин! Господин! - сразу же до них донесся его крик. - Скорее сюда! Мы нашли

жителей! - Фален и капрал сорвались с места и не разбирая дороги, побежали через еще

тлеющие развалины. - Они здесь!

Уже при подходе к обрушившимся остаткам когда-то высокого амбара им в лицо ударил

тяжелый запах жареной плоти. Это был удушливый, пробирающийся через нос в самое

нутро человека запах, мгновенно будящий ужасные образы.

- Здесь... господин, - один из гвардейцев, встречавший их у почти прогоревшей

постройки, совсем еще пацан тут же согнулся и начал извергать из себя буро - зеленую

вонючую жидкость.

Граф не обратил на блюющего никакого внимания. Его взгляд был прикован совершенно

к другому. В это мгновение его можно было смело спутать с самым натуральным

восставшим из могилы мертвецом, которые согласно древним легендам наводили ужас на

целые царства... Неподвижный, словно застывший взгляд, жесткие грани серых морщин,

сжатые до посинения кулаки.

- Сколько же их здесь? - с трудом выдавил из себя капрал.

Обрушившиеся бревна амбара возвышались невысокой горелой стеной примерно в

половину человеческого роста, из-за которой виднелись обугленные до черной корки

человеческие тела. Это была спрессованная в единый и страшный монолит масса, из

которой лишь угадывались человеческие тела - взрослых, детей.

- Господин?! - прохрипел смертельно бледный капрал, проводя пальцами по глубоким

царапинам в закопченных бревнах. - Их же ... живыми жгли, - кончики его задубевших

пальцев натыкались на обломанные кусочки ногтей. - Живыми...

Эти четкие глубокие борозды словно следы когтей диких зверей тянулись по всей части

сохранившейся стены. Фален смотрел на эти борозды так, словно они его притягивали, словно за каждой из этих черточек слышался тяжелый дикий вопль сжигаемого заживо

человека, словно за ним стоял страшный хруст ломаемых костей и горящей плоти.

Не в силах больше смотреть на это, граф резко развернулся и пошел прочь из этой части

пожарища. Рука его прочно обхватила рукоять меча и явно не собралась больше покидать