Руслан Агишев - Взять своё [CИ]

В темной каморке, расположенной на нижних уровнях Замодонга, сгорбленный, словно придавленный тяжестью прожитых лет, гном с кряхтением опустился на низенький стул, на твердой седушке которого еще его предшественником была подложены сложенная втрое мягкая козлиная шкура. Поерзав несколько мгновений и, наконец, найдя удобное положение, хранитель протянул руку за пером. После этого он снова впал в задумчивость, другой рукой с почтительной нежностью водя по плотных пожелтевшим страницам огромного фолианта. Занимавшая практически весь здоровенный каменный стол Великая книга памяти была открыта на чистой странице, где он и начал писать первые угловатые рунические символы древнего письма Подгорного народа…

«… В год 6382 от зажжения огня в Великой кузне Подгорных богов в мир благословенной Тории явилось Зло — жестокое, мстительное и демоническое. Выбравшиеся из огненной геены демоны овладели душой одного из наших братьев — Колина сына Волгрина сына Борта, заразив его мстительной жестокостью и дьявольской злобой. Он стал словно алчущий крови зверь из мрачных глубин, не признающий ни братство родственных уз, ни святость наших таинств, ни веру предков. Изрыгал он странную и непонятную речь, не узнавал ни братьев, ни сестер своих.

… Воцарился великий плач в землях Подгорного народа. Демоническое зловоние, поселившись прежде в некогда благочестивом клане Черного топора, протянуло свои щупальца далеко за его земли и стало отравлять души других гномов. Оно не щадило самых лучших, самых достойных из нас, превращая в отступников и святотатцев. Так случилось с… Дарином, прозванным Старым, старейшиной клана…».

Хранитель прервался и недовольно что-то проворчал. Затупившееся перо оставило на желтоватом пергаменте крупную кляксу. Со вздохом он осторожно промокнул его и потом начал медленно и осторожно соскребать его остро наточенным кусочком металла. И лишь когда на пергаменте не осталось и намека на неряшливое пятно, старик вновь взялся за письмо.

«… Со всех кланов владыке Подгорного трона, Кровольду Воителю, спешили гонцы с мольбами о помощи. Все они просили изгнать это Зло из наших земель и спасти клан Черного топора от древней напасти. И тогда, влекомый заботой о своих поданных и опираясь на данную ему Подгорными богами власть, Кровольд воитель призвал Железную стену, чтобы обрушить ее мощь на…».

В просторной комнате одной из белокаменных башен Альканзора (с шаморского — Золотой город), раскинувшегося по обоим берегам благословенного Отца рек Итиля, на мягких ворсистых коврах сидел Тахир аль-Бери, личный писец султана Махмура Шаморского. Одетый в тяжелый, словно доспехи, халат из драгоценного шелка, расшитого серебристыми нитями, пожилой мужчина низко склонился перед невысоким постаментом, выводя на листе пергамента заковыристые закорючки шаморского письма.

«… Сегодня, в день Низкой Луны, я, Тахир аль-Бери, недостойный раб своего господина, вновь беру в свои руки стило, чтобы с неустанным терпением описать каждый шаг благословенного богами и людьми нашего господина, Махмура Великого, достойного и милостивого владыки обширных земель Шамора.

… И явились из яркого света сам Асте, бог-громовержец, и его солнцеликая супруга Тералия, повелевающая сменой дня и ночи. Когда же благочестивый господин склонился перед ним, то сказали они: «За свою несравненную мудрость и святость, ты выбран нами, чтобы нести нашу волю в этом мире. Внемли нам». Тогда наш господин, да продлят боги его годы сто раз по сто, трижды склонился ниц. «Нету на этой земле никого равного тебе и каждый живущий здесь должен склониться перед тобой так, как ты пал ниц перед нами. Ибо лишь став под твою руку, они смогут прикоснуться к источнику твоей мудрости».

… И начали склоняться перед ним народы и их правители. Не стало на на пути его бессмертных ни белого, ни черного, ни желтого, не преклонившего перед нашим господином колени. Могущественные правители, узрев его мудрость и проникшись волей ведущих его богов, пали к его ногам вместе с несметными дарами — золотом, серебром, драгоценными камнями, тканями из далеких стран, стройными и свежими ка утренняя роса девами… Прослышав про нашего господина, про его величие и могущество, явился к нему и правитель Подгорного народа, моля взять его под свою руку…».