Руслан Агишев - Клан. Обрести силу

определенно рассчитывал на несколько месяцев относительного спокойствия и ни как не

собирался участвовать в каких-то заговорах и уж тем более в войнах. – Просто адски не

вовремя!

Гримор же судя по его одобрительному сопению, которое слышалось буквально под ухом

у Тимура, был явно обрадован таким предложением.

- Сразу видно старину Дарина! – прогудел довольный кузнец, поворачиваясь к

остальным. – Теперь мы будем не одни, и нас никто даже пальцем тронуть не сможет, -

старик явно верил, а об этом говорил весь его воодушевленный вид, в силу традиций

подгорного народа. - На священном собрании кланов любой может высказаться… Мы

расскажем о том, что с нами хотели сделать. О том, как умирали наши дети, когда перестали

ходить караваны. О том, как угрозами и сладкими посулами переманивали наших

мастеров… Собрание кланов обязательно услышит нас.

Однако радость Гримора больше явно никто не разделял, правда вслух об этом сказал

лишь многоопытный и, как оказалось, мало сдержанный Тимбол.

- Ха-ха-ха! – старик в тяжелой броне неожиданно захохотал и, видит бог, этого явно никто

не ожидал. - Ты что там у себя в кузне совсем прокоптился? Гримор? – отец Амины с

трудом сдерживался от дальнейшего смеха. – Какое собрание кланов? Какая к подгорным

богам защита? Какие Хранители? Эти высохшие от старости мумии спят и видят, чтобы

извести под корень все кланы! А Кровольд Кровавый с большой радостью заявиться на это

священное собрание … и приведет с собой железную стену (фалангу тяжеловооруженных

гномов)! - всю радость с лица Гримора словно смыло. – Этот ублюдок сейчас занят своим

любимым занятием – людей убивает, но если мы ввяжемся в это…

Тимур с примирительны видом втиснулся между ними. Сейчас ему не хватало только

ссоры между теми, на ком собственно и держится клан.

- Ладно… Не будем ничего рубить с плеча. Все надо спокойно обсудить, - молодой глава

кивнул на второй свиток. – А что это, посланник?

Бродяга протянул главе и этот пергамент.

- Примерно в лиге от вас, на дороге, я нашел павшую лошадь, а в нескольких шагах от нее

и гонца, - Кирку рассказывал глухим голосом. - Прежде чем испустить дух, он успели

сказать лишь несколько слов… Его послал король Роланд.

С нехорошим предчувствием Колин развернул и этот свернутый свиток. Его и без того не

лучшее настроение еще больше ухудшилось с прочтением первых же слов.

- А вот это уже настоящая зад-ца! – с чувством выдал молодой глава, начиная читать

послание. – Пришло время напомнить о твоем слове, данном моему кузену… Да, помню я, помню…, - вырвалось у гнома. - Я недооценил противника. Армия вторжения оказалась

слишком сильна… Вчера, в день Первого льда, я предпринял попытку договориться о мире.

Я предложил шаморцам две крепости на северо-востоке за неделю мира… Они же

потребовали в добавок крови моего брата … Я буду тянуть время столько сколько могу…

Тимур умолк и посмотрел на отца Амины, который отрицательно закивал головой в ответ

на невысказанный вопрос.

- Он просит топорики, много топориков, - продолжил гном после недолгого молчания. –

И как можно скорее… Уважаемый Тимбол, что скажете?

В комнате повисло молчание, которое бывший глава, чувствовалось, совсем не хотел

прерывать.

- Мы должны сидеть тихо… как мыши, - проговорил после раздумья отец Амины. – Не

высовываться, не торговать, ни кого не принимать из-за стены… О клане Черного топора

должны все забыть, - его тяжелый голос звучал пророчески. – Эта проклятая война только

начинается. Я чувствую ее голод, ее жажду… Она хочет все больше и больше жертв, -

старик говорил о наболевшем: о предательстве своих братьев, о кроваво мареве в глазах

гномов, о разгорающейся великой войне. – Мы живем, пока о нас никто не знает.

Во время этой речи у Тимура нехорошо загорелись глаза

- Нет, нет, тысячу раз нет! – где-то в глубине души Колин и понимал, что битый жизнью

гном был прав, но сердце его кричало о другом. – Один раз мы спрячем голову в песок, потом еще раз, а на другой – нам ее просто возьмут и отрежут! – он глядел то на одного, то

на второго. – Нас мало, чертовский мало…, но не говори, что мы слабы… Ха! Нет! –

бешенный коктейль из обиды, отчаяния и жалости к самому себе, словно молотком ударил

его по мозгам. – Я сделаю гранаты! Греческий огонь! С нефтью я всю эту долину залью

настоящим огнем! – Тимура начало нести и остановиться он ни как не мог. – Я разбужу